Отметим и такой факт, что с момента возникновения в России социал-демократического движения и до революционных событий 1917 года почти все его вожди находились в эмиграции, исключая лишь период революции 1905—1907 годов. Они вращались в кругах, где презирали все русское как «отсталое», «дикое», достойное разрушения и гибели. Многие из них стали меньшевиками, другие – большевиками, но с неким «космополитическим оттенком»: в качестве идейного оружия пролетариата в его классовой борьбе они исповедовали интернационализм, а патриотизм был для них неприемлем, – они считали его явлением исключительно «буржуазным», вредным с этой точки зрения. Для них интересы страны была второстепенными по отношению к интересам классовой борьбы. Так, Ленин в 1908 г. пишет, имея в виду рабочий класс, что «судьбы страны его интересуют лишь постольку, поскольку это касается его классовой борьбы, а не в силу какого-то буржуазного, совершенно неприличного в устах с.-д. «патриотизма» [74, с. 190].
Отрыв от российской действительности, многолетнее пребывание в среде западной социал-демократии не могли не сказаться и на других теоретических воззрениях многих русских марксистов. Они накрепко усвоили абстрактные схемы формационного развития общества, опирающиеся на представления об основополагающей роли производительных сил в становлении способа материального производства и всей общественной жизни. Социалистическая революция в России, населенной преимущественно крестьянством и лишь одной ногой вступившей в первоначальную стадию капитализма, считалась в этой среде невозможной, ибо здесь по существу не рассматривались социокультурные и духовные предпосылки смены общественного строя. Г. В. Плеханов даже после успешного завоевания власти рабочими Петрограда обращался к ним с призывом отказаться от попыток реализации социалистического проекта, ибо для него было непреложной истиной: «Русская история не смолола той муки, из которой будет со временем испечен пшеничный пирог социализма» (Российский экономический журнал. – 1992. – №4. – С. 63). Это был взгляд на Россию как бы со стороны – через окно европейской реальности.
Напротив, Сталин, совершив, правда, несколько чисто «деловых» поездок за границу (в апреле 1906 года – в Стокгольм, на IV съезд РСДРП, в мае 1907 года – в Лондон, на V съезд РСДРП, потом – столь же краткие поездки в Берлин, Краков и Вену), все это время оставался в России, в том числе семь лет – в тюрьмах и ссылках. Испытавший в детстве воздействие русского духа через православное