– А как же перенаселение?
– В смысле?
– Через сто лет мои внуки продадут этот участок под застройку небоскрёбами и станут миллионерами.
– При условии, что через сто лет этот участок не окажется в районе трущоб, не станет промышленной свалкой или зоной природной катастрофы. – Вика снова улыбнулась, но на этот раз, как показалось Владу, очень искренне. – Мы живём сегодня. У внуков будет своё «сегодня».
На этот раз улыбнулся Влад. Впервые за несколько лет работы в одном коллективе, Вика не дистанцировалась от него, не обходилась общими фразами. Она говорила то, что думает, ход её мыслей был ясен и лишён наносной шелухи.
– Знаешь, возможность тусить по двору босиком и в труселях, я ни на какую квартиру не променяю. Особенно зимой.
Вика рассмеялась, представив голого Влада, гордо прыгающего по сугробам и поющего что-нибудь про свободу.
– Да и друганов своих бросить не могу.
Девушка вопросительно вскинула бровь.
– Соседи?
– Осы.
– Осы? – Она удивлённо хмыкнула. – Что ещё за осы?
– Обыкновенные осы, прилетают водички попить. Под колонку во дворе. Я им там под подорожником лужицу камушками обложил, курорт типа.
Машина плавно остановилась перед покосившимися, выгоревшими воротами «особняка» Влада.
– Привет «друганам».
– Обязательно!
Влад смотрел вслед неспешно удаляющейся иномарки.
– Вот тебе и «кобра». И что это было?
Пожав плечами пошёл домой.
Уже затемно позвонил Сергей Филиппович, сообщил, что есть покупатель на его солдатиков, готов их забрать за семьдесят тысяч. Жаба немедленно вцепилась Владу в горло и начала отчаянно душить, но у него хватило ума согласиться на предложение. Было некоторое ощущение, что его кинули, но с другой стороны, за него всё сделали другие люди. Просто жди перевода на карточку свалившихся буквально с неба денег и радуйся. Да и деньги не маленькие, особенно, если учесть за какую фигню их платят.
Света, узнав, что муж без её участия согласился на такую сумму, полночи возмущалась, обзывая майора хапугой и мошенником, Влада рохлей и наивным лопухом, и никак не могла улечься, ползая по кровати словно разъярённая гремучая змея. Когда от возмущений пересохло в горле, она притащила в постель чай. Конечно же, разлила, конечно же, разлила на Влада.
– Тю-ю-юфяк! Так тебе и надо, это тебя Бог наказал, – продолжала она возмущаться, пока ошпаренный муж, матерясь, менял трусы, – за то, что не ценишь шансы, которые он тебе даёт.
– Он мне не шанс, он мне в жёны мегеру дал, чтобы ещё при жизни мучился. Ты мне будущих детей только что в кипятке сварила!
– Ничего страшного, облезут твои драгоценности, потом как новые будут. Ладно, – Света встала, достала из тумбочки под телевизором аптечку, которой у них служила картонная коробка из-под обуви, – давай я тебе их синтомицинкой намажу.
– Совсем