Продолжая рассказ о первых контактах с моим сыном Александром, хочу ещё отметить, что там, за чертой этого мира, ему сразу присвоили псевдоним или никнейм, который и здесь сам он применял, как творческое имя. «Глазз» – так называли его, когда он выступал в радиоэфире или на других музыкальных площадках, ведь он занимался тут музыкой. И это имя « Глазз» стало звучать, как пароль для связи с сыном «на той стороне». Я думаю, что это было ещё удобно и с фонетической стороны – «Глазз» звучит короче, выразительнее и отчётливее, чем, например, Саша или Александр.
Выходя на связь, я всё хотела узнать, как же чувствует себя мой сын, ведь он сильно страдал здесь от болезни. Есть ли там еда, чем он занят всё время, с кем там общается – все эти вопросы, которые возникли бы у каждой мамы. И постепенно я стала получать ответы, которые зачастую не совсем понимала. Но иногда эти ответы меня очень радовали. Так после того, как мой сын ушёл куда-то из нашего общего дома, я получила, наконец, уже от него самого послание, в котором он сообщал, что живёт вместе с другими, как я поняла, молодыми людьми, где они «едят бананы и играют в там-тамы».
Хочу заметить, что сын был музыкантом, а здесь тоже осваивал и разные барабаны, и ударные инструменты.
Немного позже я получила известие что там, где он ныне живёт – это место что-то вроде бани. Для меня это было тогда не совсем понятно. Только уже через пару лет я осознала, что баня – это очищение, только там это, видимо, было глобальное очищение от «грязи нашего мира», от духовного загрязнения. В то же время это было какое-то «общежитие», то есть там он не имел индивидуальной квартиры или дома. А уже несколько позже я стала получать сообщения от сына о том, что ему «работа нужна, чтобы домик купить».
А ещё я регулярно находила на записи фразы, где сын сообщал про работу: «много работаю», «я здесь работаю – мало свободного времени». Но уже приблизительно через полгода, перед Новым годом я услышала радостную весть от моего Александра: «У вас там Новый год – а у меня тут новый дом». И позже ещё он сообщал: «Домик у воды правильный, чтобы и вам понравился!» Таких сообщений о «домике у воды» было несколько. И я очень радовалась, когда их получала, ведь в нашем мире у сына не было своей собственной квартиры – он жил с нами, с родителями.
В тот тяжелейший для нас 2013 год за несколько месяцев до того, как этот мир покинул сын, его родная бабушка, мать моего мужа, тоже перешла в мир иной. Она перенесла инсульт и покидала этот мир уже в бессознательном состоянии. И я решила узнать у сына, встретился ли он там, в тонком мире со своей бабулей? И однажды я
задала ему этот вопрос. И сын ответил мне: «Не беспокойся – мы рядом!» А ещё добавил, что ничем не смог накормить её, но во сне еду ей дадут. И я поняла, что моя свекровь находится там, видимо, всё также в бессознательном состоянии – спит. Приблизительно через полгода я снова спросила сына про бабушку. И тогда уже получила новую информацию. Александр сообщал, что хотел бы «повысить её», сообщал,