Да, я только что купил квартиру в Париже. Но там надо много сделать перед тем, как я смогу в нее переехать.
Ты купил рояль?
Да.
Значит, теперь ты сможешь заниматься дома, а не в школе?
Да, но с начала года я был во Франции только 10 дней, а сейчас уже середина апреля.
Но когда-нибудь это кончится?
Что именно?
Такая сумасшедшая нагрузка и путешествия по странам и континентам. Сейчас у тебя много контрактов, но однажды они закончатся, не так ли?
Да, контракты после конкурса закончатся, но я не думаю, что я буду играть меньше, будет больше логики в поездках. Например, в этом году я был 4 раза в Штатах, 4 раза в Азии…
И миллион раз в России?
Да, не меньше.
Но что будет, когда три года закончатся?
Я уже ангажирован до 22-го года. Сейчас я играю 60—70 концертов в год. Я не думаю, что буду играть меньше.
Тебе это нравится?
Да, нравится. Это не так много. Все зависит от организации. Мне бы хотелось иметь один или два месяца в году, когда бы я мог совершенно отойти от рояля и не играть.
Ну какой же менеджер тебе это разрешит?
Мой персональный менеджер, Олег Шерешевский, муж моей учительницы Рены. Он занимается моими концертами. Сразу после конкурса у меня не было менеджера, который бы принимал все предложения. И мы с Олегом решили работать вместе. Сейчас все получается очень хорошо, он принимает все предложения, занимается всеми делами и соглашениями.
В Штатах я работаю с Columbia Artists и с агентом Дагом Шелдоном. В России – с Московской филармонией и Антоном Тарасовым.
Тебя очень любят в России и, похоже, тебе там тоже нравится играть?
Россия – очень особенное место для меня. Это место, где мне нравится быть, я люблю играть концерты в этой стране. Я люблю русских людей и их отношение к музыке, их реакцию, их душу, если хочешь… Это что-то очень личное для меня.
Да, я это понимаю. Мне тоже кажется, что лучший слушатель в России. Во всяком случае так было, когда я там жила.
Апрель 2017
Рахманинов сказал мне,
как играть сонату
Сантьяго Родригес
Тишина, как и музыка, имеет массу оттенков. Тревожность ожидания, умиротворение, передышка между всплесками эмоций. У тишины, которую я услышала в зале во время концерта Сантьяго Родригеса, названия не было. Был восторг, захлебнувшийся восторгом. Было мгновение счастливого одиночества, когда обрушившейся на тебя радостью невозможно и не хочется делиться: ведь это только твоё, для тебя, разве другие поймут?
В последней статье Мессерера, к сожалению, почившего, я прочла о том, что великий австралийский композитор Исаак Натан написал в своём трактате: «Умеренная экспрессивность являет собой наивысший уровень мастерства в искусстве, это магическая формула успеха, приводящая к высочайшей