– Не поверил, что не было времени?
– Ни на секунду. Он прав, мы могли сообщить и получили бы согласие, но на обсуждение условий ушло бы слишком много времени.
– А я бы не смог честно ответить, сколько ей осталось, силы определить это у меня нет и не было. Что ж, справедливо, – покивал Эффусио.
– Сайлас, мы сделали то, что сделали, но у всего есть цена.
– Чего он хочет?
– Треть наших активов. Как мы их разобьем между собой его не волнует.
– А все он не хочет? – зло бросил старший мужчина.
– Это закономерно. Она была обещана Тэтсуе Юсихото, соответственно, сейчас ему должны выплатить неустойку. Нам вообще повезет, если он не запросит Кейт себе.
– Ты прав. Этого нужно избежать любой ценой.
– А тебе не все равно? Ты спас ей жизнь? Спас. Где девочка будет жить, тут или там, для тебя не должно быть так уж важно. Это мне она нужна.
– Спас и что? Если ее отдать, она умрет.
– Возможно, умрет. Вовсе не факт.
– Умрет или сделает все, чтобы умереть. Просто не сможет жить с тем, кто над ней целый год издевался.
– Издевался, в каком смысле? Я так понял, он хотел ее инициировать, – Ал пожал плечами. – У Кейт, конечно, много заморочек на этот счет, но ведь сейчас она взрослая женщина, у подростков все попроще.
– А ты не думал, откуда появились эти странности?
– Ну, у нее клаустрофобия. Подозреваю, что Оторна вряд ли можно номинировать на премию «Отец года».
– Да, но дело не только в нем. Кейт никогда не любила закрытые пространства. Вероятно, это из-за того, как погибла моя сестра, ее мать. Так вот, Юсихото знал, чего она боится, и ему нравилось наказывать ее за непослушание. Когда я за ней приехал в Японию, она уже сутки провела в ящике размером метр на метр. Я думал, она сойдет с ума, если уже не сошла.
– Но он же хотел ее инициировать. Какой смысл мучить?
– А какой смысл ее насиловать? Он ее целый год насиловал, – Сайлас отвернулся к окну и смотрел вдаль, пока Алиас переваривал новость.
– Подожди, я не понял… – мужчина помотал головой. Если предыдущая информация отдавала махровым садизмом, то эта вообще не лезла ни в какие ворота. Ал чувствовал себя оглушенным, это все никак не хотело доходить до его сознания и восприниматься. – Нам нет нужды насиловать даже тех женщин, которые нас не хотят. Мы же инкубы. Мы можем вызвать желание, если захотим.
– Вот именно, если захотим. Оторн отдал свою дочь сексуальному садисту и знал об этом. И более того, он может это сделать вновь, – мужчина тяжело вздохнул. – Она – точная копия моей сестры, и за это он ее ненавидит. А я не хочу, чтобы девочка сошла с ума.
– Я не знал, что среди нас бывают такие… – Ал не мог подобрать цензурного слова, поэтому просто махнул рукой. У него в голове не укладывалось, что инкуб может настолько себя не контролировать. Он ведь мог ее убить во время питания.
– А