– Поезжай в ту арку, – наконец велел он. – Во двор.
– Туда? – таксист указал на арку, что была справа от машины.
– Туда, – сухо подтвердил Виталий Леонидович.
Таксисту не хотелось этого делать, кажется, он даже готов был вернуть деньги клиенту, лишь бы побыстрее расстаться с ним, но ослушаться и тем более спорить он побоялся. И, помигав поворотником, свернул во двор. Свернул и медленно поехал между рядов машин.
Роэман сразу увидел ее. Он понял, что она и есть тот самый источник тошноты и страха. Ну хотя бы потому, что никого больше в мокром дворе не было. Да и кто из нормальных людей станет сидеть под холодным дождем на лавке? А еще… Она даже не пряталась. Сидела на самом освещенном месте, на маленькой скамеечке у детской площадки. Курила. Виталий Леонидович видел, что ее светлый плащ промок на плечах, груди и рукавах. И платок на голове тоже был мокрый. И при этом баба была в темных солнцезащитных очках. А то, что на дворе почти ночь и она уже изрядно промокла, – это ее мало заботило.
– Куда ехать? – спросил таксист.
– Вперед, – неожиданно резко ответил ему Роэман.
Сам он не отрывал от женщины взгляда. И вспоминал, что о ней визжала в телефон тупая десса. «Она, кажется, назвала ее Гнилой».
Такси сделало поворот вдоль дома, и Роэ понял, что женщина глядит на него. Да, именно на него. Она знала о нем. Может, она так же чувствовала его, как и он ее? Незнакомка встала, сняла темные очки – до сих пор она была в них – бросила окурок на резиновое покрытие детской площадки. Она неотрывно смотрела на Роэмана, видела его даже в темноте салона машины, даже через залитое дождем стекло, она видела его. И он разглядел ее тоже. Увидел ее лицо.
Увидел и понял, понял, почему холодок бежал по его затылку, почему чувствовал себя тут так неуверенно, понял, почему так испуганно визжала десса в телефон, говоря о ней, и почему та, захлебываясь в истерике, называла эту женщину «Гнилой». Теперь ему все было ясно.
– Поехали отсюда, – быстро сказал Роэман шоферу.
И повторять было не нужно. Выехав из двора, таксист только спросил:
– Куда едем?
– На Итальянскую. – Виталий Леонидович откинулся на спинку сиденья. Он все еще вспоминал лицо женщины.
Глава 5
Он ходил сюда не первый год: тихое место, хотя и рядом с Невским. Немолодая барменша Надя уже давно знала его предпочтения. Она сразу поставила на стол четыре рюмки хорошей водки и заварила два двойных эспрессо в чашке для капучино. Принесла сахарницу со щипцами. А после одиннадцати, когда посетителей в заведении не осталось, сама, без напоминаний и просьб, поставила перед ним еще и пепельницу, достав ее откуда-то из-под стойки. За это он ее и ценил, всегда