– Разве в Машине было дело?..
– Не в Машине. Финал вызвал негодование Никиты Сергеевича Хрущева. Проигрыш франкистам в присутствии самого Франко, по мнению первого секретаря ЦК, был проигрыш политический – получилось, что мы опозорили Красное знамя, уронили честь Советского государства.
– Не повезло, Константин Иванович, вам с генералиссимусами: из-за испанского отправили в отставку с поста старшего тренера сборной СССР, из-за нашего «безумного султана» лишили звания заслуженного мастера спорта… Как это было?
– На первых для советского спорта Олимпийских играх в Хельсинки, в 52‑м, мы, то есть сборная СССР, играли с югославами. Первый матч, проигрывая 1:5, сумели свести вничью, а повторный проиграли. Олимпийскую сборную разогнали, ее базовый клуб ЦДКА – расформировали, выдающегося тренера Бориса Андреевича Аркадьева дисквалифицировали, а четверых футболистов – Валентина Николаева, Константина Крижевского, Александра Петрова и меня лишили звания заслуженного мастера спорта. Сталин был разгневан: «Как можно было проиграть ревизионистам-югославам на радость кровавой клике Тито-Ранковича!..»
– Еще легко отделались – могли ведь и посадить.
– Могли. Как моего тестя.
Любовь
– А кем был Ваш тесть?
– Николай Никандрович Васильев был инженером, специалистом по электросварке. Его арестовали в сорок четвертом.
– За что?
– Его знакомый сказал что-то неподобающее при осведомителе, тот «стукнул» куда надо, а в записной книжке подозреваемого в крамоле оказался среди других телефонов и номер моего будущего тестя.
– Будущего? Значит Вы женились, когда отец уже сидел?
– Я познакомился с Валерией Николаевной 2 ноября 45‑го, перед вылетом «Динамо» в Англию, а расписались мы 17 февраля 46‑го.
– Получается, что динамовец, офицер внутренних войск…
– …Я начинал службу в армии в пограничных войсках в Бельцах, в Молдавии, и дослужился до полковника…
– …женился на дочери политического заключенного. И как это отразилось на Вашей карьере, на судьбе?
– Золотую свадьбу с Валерией Николаевной – когда мы познакомились, она танцевала в ансамбле Исаака Осиповича Дунаевского, я настоял, чтобы она из ансамбля ушла, потом она окончила ГИТИС, стала актрисой, играла в Ермоловском театре, снималась в кино – мы отметили в 95‑м, в год моего семидесятипятилетия. Дочка у нас родилась в 47‑м, отец жены прислал ей письмо из лагеря и посоветовал назвать дочь Любой: «Это самое подходящее имя для вашей с Константином дочери – Любовь».
О Николае Никандровиче все его родственники и друзья говорили