«– Повезло так повезло, это все потому, что талон мне удалось урвать на самый конец приема. – подумал я, и, неуверенно постучавшись, толкнул дверь.»
– Здрасьте.
Сидевший за столом мужчина в белом халате и сползших на нос очках, вздохнув, отложил планшет и небрежно кивнул, указывая мне взглядом на стул.
– Ну рассказывайте, что у вас стряслось, больной, на что жалуетесь.
Прочистив горло, я принялся описывать свое состояние.
– Гиперемия слизистой в полости рта, экзема на запястьях по типу Капоши. А еще увеличились и стали болезненными регионарные лимфоузлы. Один, тот что под ключицей, а другой в локтевой ямке….
– Врач впервые поднял на меня глаза, но тут же смущенно их опустил. – Пальцем лучше покажите, если вам не затруднительно.
Я с готовностью ткнул в район плеча и на сгиб левого локтя.
– М-да, м-да, редкий случай в моей практике, неоднозначный, – сказал доктор, задумчиво теребя нос. – А почему такое с вами произошло, сами вы не догадываетесь, конечно?
– Отчего же? Вследствие Т-клеточного иммунодефицита, судя по всему. – ответил я. – Или в результате нарушения продукции интерферона, или быть может сбоя в работе макрофагов. Ну а причина? Да мало ли. Но скорее всего из-за стресса на работе, усугубленного осенним недостатком витамина Д, ну и тяжелой жизнью вообще.
– Ишь ты, грамотный какой нашелся, может быть и диагноз свой тогда назовете? – с ироничной улыбкой спросил врач, монотонно набирая одним пальцем текст на компьютере.
– Полагаю, что рецидивирующий Герпес симплекс. – бодро отрапортовал я, но увидев его недоуменный взгляд, добавил, – Вирус простого герпеса, сезонное обострение, проще говоря.
– Ааа. Ну да, ну да, ты смотри-ка угадал. Я и сам, не успели вы войти, понял, что сплошное обострение у вас, – сказал доктор, после того, как удовлетворенно занес полученную информацию в базу. – Кстати, насчет диагноза это я так просто спросил. Для поддержания разговора исключительно. Ну и что вы принимаете сейчас, позвольте тогда уж поинтересоваться?
– Виферон, десять тысяч единиц, в суспензии.
– О! – обрадовался эскулап и взглянул на меня победоносно. – Знакомое какое название. Вот и продолжайте его принимать до полного исцеления, это очень сильный антибиотик.
– Так какой же это антибиотик, доктор, это белок рекомбинантный человеческий, – сорвалось у меня.
– Конечно же белок, разумеется белок, а я что сказал? – блудливо стрельнув глазами по сторонам, выдохнул хозяин кабинета и принялся усердно протирать очки. После неловкой паузы он решил все-таки внести в вопрос некоторую ясность.
– Устал я сегодня, просто жуть. Тридцать человек принял. Поэтому под вечер, как видите, заговариваться начал уже. Всем помоги, во всем разберись. Толпы страдающего народа вокруг, а я на целую поликлинику один единственный толковый терапевт. И чего вы хотите от меня, больной, после такого сумасшедшего рабочего дня?
– Да ничего особенного, коль скоро вы с диагнозом разобрались уже, за что я вам, конечно, премного благодарен. Осталось только выписать мне что-нибудь эдакое на основе диэтилбензимидазолия трийодида для наружного применения, ну и, разумеется, Ацикловир или Пенцикловир перорально, чтобы все стало и вовсе замечательно.
– Ди… ти … мезозой… – терапевт попытался записать на слух, но у него ничего не вышло, – Пер…бер… Вот что, – поднес он к моему лицу планшет. – Вы повторите больной, все, что мне тут сейчас наговорили, только в микрофон. А потом мы живенько погуглим… – он встрепенулся, – … Алиса…
– Зачем гуглить, доктор? Давайте, лучше я так напишу.
– Ну раз вы настаиваете, то вот вам ручка и бумажка. Только умоляю, поразборчивей.
Не успел он протянуть мне через стол блокнот, как тут же, всхлипнув, судорожно схватился за поясницу.
– Ой, мамочки!
Мужчина в изнеможении откинулся на спину, уголки губ его задрожали, а по откормленным щекам прямо на воротник халата заструился пот, смешанный со слезами и прочими выделениями.
– Спинааа, ох, Боженьки. Грыжа… иииии…, наверное, сломалась, прободение позвоночника или еще чего-нибудь в этом роде, – скулил он, вытирая бледное лицо.
«– Надо же, – расстроился я, – В кои-то веки удалось прорваться на прием к специалисту, да и тот загнется того и гляди. Нет уж, так дело не пойдет.»
– А ну-ка прилягте, доктор. – решительно сказал я страдальцу, вежливо поддерживая его за поясницу. – И не переживайте вы так, сейчас разберемся.
Стенающий доктор угнездился с моей помощью на кушетке в позе эмбриона.
– Тут больно? А так, а так? – спрашивал я, аккуратно постукивая его по пояснице и нижнему отделу позвоночника, – Ну, все ясно, это у вас воспаление седалищного нерва. Люмбаго, одним словом.
– А это… это не очень страшно?
– Не смертельно, и лечится