– Мне надо объяснять?
Слова сорвались с языка прежде, чем он успел подумать. Разве надо объяснять очевидное желание? По ее лицу пробежала тень, щеки залил яркий румянец.
– В чем-то ты очень похож на брата, – заметила она, понизив голос.
– Тем не менее мы совсем разные.
Джордж был человеком действия, хотя и отказывался это признавать. Оказавшись рядом с хорошенькой женщиной, он не медлил. У Джеймса все иначе. Как бы хороша ни была женщина, ему казалось, что он все делает неправильно. Вот и сейчас он не должен был рассматривать свою гостью как сексуальный объект, а, напротив, гнать от себя эти мысли. Он обязан отступить и оставаться, как всегда, хорошим парнем.
Проблема лишь в том, что он устал быть хорошим.
Склонив голову, Кейтлин наблюдала за ним.
– Тебя что-то тревожит? Присутствие людей тебя смущает?
Они с братом не были копией друг друга, но были так похожи, что многие не находили различий. Впрочем, лишь до недавнего времени, когда на лице Джеймса появился шрам. Отличало их то, что было скрыто от всех. Когда-то по вине Джеймса погиб человек, смерть разрушила семью. То застарелое болезненное ощущение не покидает его до сих пор, хотя он неоднократно пытался прогнать его. Порой казалось, он справился. Он востребован, занят работой. Джеймс покачал головой.
– Немного. Мы с братом очень разные. Иногда мне хочется быть таким, как он.
– В каком смысле?
Кейтлин не сводила с него глаз. Растянутые в улыбке, его губы дрогнули, в глазах мелькнул дьявольский огонек. Со стороны могло показаться, что он использует свое обаяние, чтобы прогнать темные мысли.
Она отлично знала: Джордж Вольф – известный плейбой. Красивый и остроумный, мастер превращать женщин в послушных и жаждущих его внимания существ. Нельзя сказать, что и она пала жертвой его обаяния. Откровенно говоря, она не добилась его расположения в том самом смысле, скорее Джордж испытывал к ней не желание, а жалость. Возможно, это связано с тем, что у них было нечто общее. А именно известность.
И все же Джордж предложил ей укрыться в безопасном месте. Оказалось, берлога занята злым медведем, мечтающим скорее избавиться от непрошеных гостей и погрузиться в спячку.
Джеймс Вольф совсем не походил на плейбоя, скорее был хищником. В его жажде геройства скрывался резон охотника. Здесь, рядом с ним, она чувствовала себя намного менее уверенной в своей стойкости, чем рядом с Джорджем. Дело в том, что Джеймс Вольф, с растрепанными после сна волосами и затуманенными глазами, был неотразим.
– Будь я таким, как Джордж, не постеснялся бы сказать, как тебе идет моя футболка. – Он широко улыбнулся, и на щеках появились ямочки. – И как сожалею, что был резок с тобой.
Резок? Более чем резок.
– Надеюсь, ты меня извинишь? – Голос его был мягок, как подтаявший шоколад.
Кейтлин давно не доверяла людям, осыпавшим ее комплиментами, мужчинам особенно. И сейчас была уверена, что за мягкостью Джеймса стоит тонкий расчет.
– Ты