– Успокойтесь… Анна Алексеевна попросила меня кое-что лично вам передать… – как сквозь толщу воды услышала я голос Гурового.
На мгновение я затихла и упавшим голосом спросила:
– Что? Что она просила передала?
Мужчина посмотрел на меня с небольшой долей сочувствия. В основном, в его взгляде читалось одно единственное желание – быстрее бы я покинула его кабинет.
– Вот это. – Он протянул мне небольшой полиэтиленовый пакет траурного цвета, в котором находилось что-то небольшое прямоугольной формы. – Передаю вам лично в руки, как того и просила Анна Алексеевна.
Дрожащими руками взяла пакет и кивнула.
– Она… больше ничего не просила мне передать?
– Нет. Только это. А теперь, давайте я вас отведу к медсестре. Пусть вам измерят давление и сделают укол успокоительного…
– Не нужно, – отказалась я. – Мне не поможет никакое успокоительное.
Я покинула кабинет доктора, вышла из онкоцентра, села в машину такси. Все элементарные действия моё тело проделывало на автомате, когда как сама я словно онемела.
Когда вернулась в свою холодную и сиротливую квартиру, меня охватило такое отчаяние, что, казалось, мою грудь сковали стальным обручем, который сжимался всё сильнее и сильнее, норовя раздавить меня.
«Господи, смилуйся надо мной!» – взмолилась я про себя. – «За что ты шлёшь мне такие жестокие испытания? Неужели я заслужила эти пытки? Как мне теперь найти своего сына?!»
Мой мальчик. Мой Сашенька. Мой маленький Ангел, которого я баловала бы, учила бы ходить, говорить, рисовать… Я водила бы его в садик, устраивала самые яркие и запоминающиеся Дни Рождения… Надежда, которую дала мне эта змея, в один миг была растоптана и уничтожена.
Я не могу справиться с собой…
Не сдерживая слёз и рыданий, я перевернула чёрный пакет вверх дном, тряхнула его, и мне в ладонь упал длинный и узкий серебристый предмет.
Диктофон.
Прекратив лить слёзы, я уставилась на него как на самую бесценную и значимую вещь в мире.
– Боже мой… Боже мой… – произнесла вслух.
Подрагивающими пальцами нажала на «Play»…
– Здравствуй, Светлана. Если ты сейчас слушаешь эту запись, значит, я не успела встретиться с тобой… Уж прости меня за то, что я сотворила.
Дрожащий, бесконечно усталый и слабый голос Анны Алексеевны заполнил пространство моей комнаты.
– Полтора года назад в родильном доме, где я проработала всю свою жизнь, в ночь с восьмого на девятое число две женщины родили двух мальчиков. Один ребёнок родился крепким, здоровым и громкоголосым. Его крик, наверное, слышал весь роддом. У другой женщины родился ребёночек мёртвым…
Несколько секунд я слушала тишину, но потом, снова зазвучал её скрипучий голос.
– Света, это ты родила здорового малыша. Твой сын живой и он такой красивый мальчик. Тебе сделали кесарево, и у меня даже и мысли не было забирать… – вдруг раздался тяжкий и шумный вздох, больше похожий то ли на стон, то ли на плач. – У другой женщины… Света, я не знаю, что