– Значит, это своего рода стерилизованная версия оригинала? – спрашиваю я.
– В общем, да, – соглашается Мэй и пожимает плечами. – Но ты вряд ли захотела бы сейчас отправиться в настоящую медину. Там просто грязно и опасно.
Я прикусываю губу, вспоминая козла в канаве и беззубого человека, продававшего странные снадобья, и молчу.
Мы несемся к океану, и я вытягиваю шею, чтобы посмотреть на башню мечети Хасана II; безупречная белизна ее каменной кладки ослепительна и головокружительна на фоне голубого неба. Затем мы сворачиваем, проезжая мимо того места, где я вчера стояла, показывая Грейс волны. Вдоль пляжа выстроились клубы и рестораны, в том числе клуб «Оверсис», где на следующей неделе запланирован наш обед. Мэй продолжает путь к торговому центру и заезжает на многоуровневую автостоянку. Существующий торговый центр перестраивают в нечто грандиозное – Мэй говорит, что он будет крупнейшим в Африке. Шум огромной строительной площадки вибрирует в горячем пыльном воздухе.
Внутри гораздо спокойнее, и мы неспеша прогуливаемся по торговым рядам. Электронная музыка плывет в искусственно охлажденной атмосфере. Пока мы идем мимо витрин магазинов, демонстрирующих узнаваемые во всем мире бренды, кожа моих рук покрывается мурашками. Сверкающая роскошь немного давит, и я ловлю себя на том, что мне хочется простоты пекарни на углу бульвара Оазо в жарком, залитом солнцем городе.
Мы проходим мимо аптеки, и я заскакиваю, чтобы купить еще немного дезинфицирующего средства для рук и бутылочки детского шампуня и лосьона. Сейчас я сама предпочитаю использовать именно их, потому что они менее вредны для моей больной кожи, чем другие марки.
Наконец мы устраиваемся за столиком в одной из многочисленных кофеен торгового центра, заказываем капучино и датскую выпечку.
– Ты посещаешь какие-нибудь кафе в Новом городе? – спрашиваю я.
– Иногда. Но там больше шансов нарваться на неприятности. В любом случае мы предпочитаем ходить по магазинам этого центра либо общаться в клубе, – отвечает Мэй немного неуверенно и одаривает меня сочувственной улыбкой. – Думаю, что у всех нас, впервые оказавшихся здесь, в голове сложился довольно романтический образ Касы, – смеется она. – Этому фильму есть за что ответить! Но мы очень быстро понимаем, что времена Хамфри Богарта и Ингрид Бергман давно прошли, и теперь это совершенно другой город. Ты и сама достаточно видела сегодня утром, чтобы понять: сейчас это в основном городская застройка, бо2льшая часть которой довольно убога и непривлекательна. И порт стал куда более коммерциализированным, чем во времена Богарта и Бергмана. В конце концов, иначе нас здесь бы не