Ребенок был должным образом вакцинирован против оспы и полиомиелита (прививку от кори предстояло сделать, пока ему не исполнится три года) и впервые получил травму всего через несколько недель после рождения, когда упал с ходунков, ободрав при этом руки и повредив подбородок. Доктор Спайрес сказал, что у него останется небольшой шрам и таким образом он присоединится к большей части человечества, у которой есть ранние напоминания о шатком процессе развития. Первую улыбку Джеффа зафиксировали через несколько недель, впервые он встал без посторонней помощи в шесть с половиной месяцев, а когда ему исполнилось восемь с половиной месяцев, он уже ползал, и во рту у него показался первый зуб. В девять месяцев его даже отшлепали («два похлопывания по попке») и первый раз подстригли. В первый день рождения Джеффа в честь него устроили вечеринку. В общем, ничем не примечательные достижения красивого, здорового, обычного ребенка, которого впереди еще ждет долгое счастливое детство. Джефф рано начал проявлять интерес к животным, и в восемнадцать месяцев ему уже завели золотую рыбку и черепаху. Его мать писала, что с черепахой он «обращался очень нежно», но так ведут себя многие дети, когда получают свой первый опыт общения с живым существом. Помимо общения с черепахой случилось еще кое-что. 25 ноября 1961 года была сделана запись о том, что Джефф впервые начал самостоятельно ходить. «Мне пришлось ловить его, чтобы уложить спать», – гордо сообщила Джойс.
Однако все было не столь гладко, как казалось. Джойс не слишком усердно кормила ребенка грудью. Необходимость соблюдения жесткого графика раздражала и нервировала ее, поэтому она отказалась от этого и перевязала себе грудь. Из-за этого они с Лайонелом поссорились, и она выбежала из дома. Лайонел нашел ее лежащей в высокой траве в одной ночной рубашке, и доктору Спайресу пришлось отругать ее за такое вздорное поведение и строптивость.
И действительно, на Западе тысячи матерей отказываются кормить детей грудью, не придавая этому большого значения, хотя на самом деле стоило бы, потому что никто в точности не знает, как влияет на ребенка такое внезапное прекращение постоянного контакта. Некоторые дети принимают разрыв легко, и бутылочка их успокаивает. Другие же могут почувствовать, что изменение их тактильного мира – это своего рода отвержение или внезапно возникшая дистанция, и они, очевидно, оказываются еще слишком малы для осмысления происходящего. В итоге они привыкают быть отвергнутыми, привыкают к дистанции, и постепенно это чувство превращается в представление о том, какое место они занимают в этом мире. Такие дети начинают считать,