Наряду с двуколками, каретами и экипажами разных форм по улицам города пыхтели паровые бочки автомобилей: топливом им служил каменный уголь, а движущей силой вода, превращающаяся под воздействием температуры в горячий пар. Много шума – мало скорости. До особняка Сил добрался за час. Он постучал в двери дома-дворца. Для посетителей прямо в двери, в качестве украшения в виде изящно изогнутого бронзового молотка и пятачка под ним, окружённого лепестками мифического цветка, вмонтировали механизм оповещения о появлении на пороге гостей.
Дверь открылась, и на пороге застыл привратник в зелёной ливрее, щедро расшитой золотыми нитями и в салатовых чулках на ногах. Он был похож на сухую жердь, на своём конце имевшую голову тыкву с коричневыми (крашеными хной) бакенбардами на лице, застывшем в маске напыщенной значительности. Тратить время на расспросы, охотник не стал, он просто сделал красноречивый знак рукой и тихо произнёс:
– С дороги.
Старик моргнул, челюсть отпала вниз, и весь вид его стал выражать идиотское удивление. Но быстро совладав с собой, он отошёл в сторону и даже поклонился. Застыв в позе прямого угла, он не разогнулся и тогда, когда Сил прошествовал мимо. Охотник безошибочно сориентировался внутри особняка, поднялся по широкой мраморной, в розовых прожилках лестнице и прошёл по длинному коридору.
Стены украшали гобелены со сценами охоты и просто изображениями гордых диких зверей планеты. Через каждые несколько метров на белых небольших подставках-колонах стояли фигурки сказочных существ, вырезанных из полудрагоценных камней – янтаря, хрусталя, ископаемых костей вымерших мастодонтов. По убранству дома становилось понятно – хозяин любит охоту и природу. Все вещички собранные здесь представляли собой настоящие предметы искусства и стоили дорого.
Внешние проявления богатства этого мира мало интересовали Сила. Его бы не удивил и более экзотический антураж. Чувство любопытства стёрлось от долгого употребления подобно грифелю карандаша, превратившись в огрызок способный разве чуть-чуть испачкать навсегда девственный лист его фантазии. Он добрался до библиотеки и вошёл в приоткрытую дверь без предупреждения.
Квадратная комната библиотеки имела, со стороны трёх стен, книжные полки десятками ступеней, поднимающиеся к самому потолку. Сотни, если не тысячи, разноцветных корешков книг. Богатство для любого образованного, думающего человека – книгочея, умника. Синие бархатные шторы на единственном окне, будто аккуратно вырубленном на одной из полок, были плотно занавешены. Серый свет пасмурного дня едва пробивался сквозь них. Слабоватое освещение для чтения, если бы не электрический светильник (настоящая диковина в городе), стоящий на письменном