Ничего страшного. Но проигрыш!!! Пускай и эпизода, но такого давно уже не случалось. Охотник, если не разозлился, то возбудился. Ловко вывернувшись из медвежьих объятий агрессора, он шарахнул его основанием ладони в ухо. Плюха удалась, тянула на приз года за силу и быстроту исполнения. Сымитировал проход в ноги, получил по хребту сдвоенной кувалдой кулаков, проскользнул под подмышкой, и зашёл с тыла, вскочив на спину первобытному человеку. От удушающего Сил отказался сразу: не такого завершения схватки он хотел. Обхватив башку руками, взяв её в плотный захват, охотник начал сдавливать-сдавливать-сдавливать. Троглодит метался и катался по поляне, словно раненный зверь, но так и не смог освободиться от своего наездника-насильника.
Сильнее-сильнее. Костяно-мускульный обруч продолжал сжиматься, а двуногий предок обезьяны сходить с ума от боли молча. Череп скрипел, трещал и выл. Глаза выползали каплями слизней из глазниц. Сил от натуги или скорее от удовольствия заурчал, как сытый кот, напрягся ещё и кости свода черепа не выдержали – раздался скрежет; поверхность головы провалилась внутрь и влажно чмокнула. Потекло. Из дырок технологических отверстий человеческого тела выросли кровавые пузыри. Странно, но тело троглодита продолжало бороться. Инстинкт борьбы за выживание был настолько силён, что даже тогда, когда мозг разрушился, тело оказывало сопротивление.
Сил продолжал держать и давить троглодита ещё минуты две. Лишь после того, как попытки провести наработанные приёмы растворились в бессмысленных конвульсиях предсмертной агонии, охотник снял руки с раздавленной головы, встал и обтёр мокрые ладони о комбинезон. Первобытный человек, так и не издав ни одного звука, ни одного стона, ушел в мир духов своих предков. Забрав всё, что осталось от мозга, охотник дополнительно прихватил черепную коробку троглодита. Сил отправился в обратную дорогу к шлюпке. По пути он отколупал телепатическую шишку, отломив выступающий кусок черепа, а потом начал поедать эту анатомическую и гастрономическую драгоценность. На зубах скрипели крошки перемолотого крепкими зубами Сила рыхлого сочного хряща. Запить было нечем: полученную в результате пыль он смачивал слюной и, доводя до степени кашицы, глотал. Он так поступал всегда (поедал удивительные части своих противников), если хотел забрать часть их впечатлившей силы себе.
Никто