– Да ничего! Все было как обычно. Ну, если не считать нашего спора о Темном Наследнике. Но мы даже не поссорились, просто она, сославшись на головную боль, ушла к себе. Это был последний раз, когда я ее видел, – под конец тирады мой голос совсем затих, и меня вновь пронзила тоска по той, кого я любил больше всего.
– А ты ей часто говорил о том, что любишь? – внезапно спросил Джонатан.
– Причем здесь это? Это ведь и так понятно, – не понял я.
– Ты от ответа не уходи. Ты ей часто говорил эти слова? – не отступал мой друг.
– Ну разве не видно, как я к ней отношусь? Я даже перестал задавать ей вопросы по поводу ее прошлого.
– Ты ей вообще говорил о любви?
– Зачем? Мои поступки говорили сами за себя, – отмахнулся я.
– Ну ты и придурок… Никогда не слышал, что женщины любят ушами? Она же юная девушка, вырвавшаяся из лап Темных. Она не стремилась быть фавориткой. Тебе требовалось постоянно повторять, как ты ее любишь и почему. Сам подумай, с ее стремлением к свободе и совершенно необъяснимой логикой она просто нуждалась в твоем признании. Ты ей хоть сказал, что, по сути, отказался от возможности стать отцом, только ради того, чтобы всю ее жизнь пробыть рядом с ней? – допытывался Джонатан.
– Не успел. Но в любом случае, то, что я ей не говорил о своей любви – недостаточный повод, чтобы она покончила с собой таким жестоким способом, – хмуро ответил я.
– Да, действительно. Мне она тоже очень нравилась. Конечно, из-за нее ты рисковал всем. Династический брак с какой-либо драконицей дворянского происхождения очень сильно укрепил бы твои позиции. И наследник тебе очень нужен. Но даже это не заставило тебя отказаться от нее, даже на одну ночь. Мне действительно очень жаль, – тихо сказал Джонатан.
Что-то в его словах больно резануло слух. Мне даже показалось на мгновение, что я нашел ответ. Но затем юркая мысль ускользнула.
– А что было в других записках? – спросил Джонатан, наливая и себе крепкого коньяка.
– Миранде писала, что рада была быть с ней подругами. Извинилась, что не попрощалась с ней лично. Объяснила это тем, что русалка очень преданна мне и не позволила бы уйти. Также писала, что не может здесь больше оставаться, так как никто ей здесь не рад. Упомянула о том, что будущего у нее здесь нет. Посоветовала ей не отшивать всех подряд. Вроде все. Кристофу писала, что он единственный относился к ней хорошо бескорыстно. Пожелала счастья, – постарался максимально подробно вспомнить я.
– А мне что было написано? – осторожно спросил он.
– Там было очень запутанно. Она почти прямым текстом обвинила тебя в предательстве. Писала, что верила тебе и ошиблась, но зла не держит. Мол, понимает, что тебе нужно учитывать, в первую очередь, что важно для Светлых Земель. Писала, что не ошибается, ведь она «жалкая человечка». Это я точно запомнил. Писала, что… что для всех будет проще, если ее не станет и что про фаворитку Злату больше никто не услышит. Пожелала беречь себя и меня, – по памяти сказал я,