Ах, какой крепкий у него хват. И горячий. По телу разбегаются искорки, и мне уже жарко. А может, это погода улучшилась, пока мы торчали в баре?
Паша смотрит в мою сторону и подмигивает, протягивая руку ладонью вверх.
– Окажите мне честь, Вероника, проводить вас до дома.
– Ещё неизвестно, кому нужнее сопровождение, – бормочу я, оценивая его нестабильное состояние, но смеюсь и принимаю руку.
Спотыкаясь и пошатываясь, мы уходим от паба.
– Я ошибался насчёт тебя, Ник.
– Ты о чём?
– Думал, ты застенчивая.
– Я очень застенчивая, – тут же заявляю.
Варганов скептически поглядывает в мою сторону.
– Ты пойми, – объясняю. – Даже самые застенчивые люди расслабляются после алкоголя.
Паша усмехается и кивает. И мы несколько минут идём молча: то он тянет меня вперёд, то я его. Когда объясняю, где живу, он настаивает, что проводит меня до двери, как настоящий питерский джентльмен.
Мы подходим к дому, поднимаемся на нужный этаж и замираем у моей двери. Я оборачиваюсь к Паше лицом, чтобы попрощаться. Но… слова застревают в горле.
Весь вечер нам было легко и свободно друг с другом, но сейчас – напряжение нарастает, и я не уверена, чего именно мы ждём.
Но мы ждём.
Шагов? Знаков? Движений?
Я молча снимаю с плеч пиджак и отдаю его Варганову, а он берёт его и тут же ловит мои пальцы, сжимая их с какой-то особой нежностью.
Павел то ли наклоняется, то ли падает вперед, а я глупо хихикаю. Этого достаточно, чтобы он вальяжно упёрся вытянутой рукой в дверной косяк за моей головой, а его лицо оказалось в опасной близости от моего.
Вот так я оказываюсь в ловушке.
И замираю.
А Варганов касается моей щеки губами: мягкими, горячими, нежными. Я таю, этого нельзя отрицать.
– Спокойно ночи, Ника, – шепчет он.
После этих слов я ожидаю, что он отстраниться, но вместо этого Паша наклоняется ниже и находит открытый участок кожи на моей шее, не прикрытый воротником ветровки. Он ловит губами мой пульс, и я забываю, что надо дышать. Следом я теряю способность двигаться и говорить. Безумно медленно и соблазнительно он водит губами вверх-вниз по моему горлу, пока я не начинаю дрожать, а по спине и груди то и дело пробегают мурашки.
Варганов, видимо, принимает моё молчание за поощрение, прижимается ко мне всем телом так, что я вздрагиваю от остроты ощущений. Меня захлёстывают эмоции и… желание. Свободная рука Паши ложится на мою талию, и всё – я зажата между ним и дверью.
Я слышу его сбивчивое дыхание. Чувствую взгляд на своём лице. Наверное, Варганов хочет, чтобы я на него посмотрела, но если сделаю это – потеряюсь окончательно.
– Ника, – выдыхает он, проводя носом по моей щеке.
Наконец, наши взгляды встречаются, я всё прекрасно читаю по его глазам: чего он ждёт, чего он хочет. Варганов наклоняет голову, а я внезапно чувствую холод, испуг и оцепенение.
– Нет, –