– Туфли, – цежу сквозь зубы. – Слишком удобные.
Я делаю еще шаг и еще, а потом вхожу в злой раж и решаю вытерпеть это до конца во что бы то ни стало. Потом я разберусь с Инной и с Константиновым поговорю, но сейчас я отработаю чертову ковровую дорожку, как записано в моем контракте.
Константинов накрывает мою ладонь своей и подводит к стенду, где нужно остановиться и попозировать. Он задает “танец” и помогает мне выбирать правильное положение. То одно, то другое. За ним легко следовать, как за опытным игроком, я обхватываю его ладонь крепче и мысленно благодарю, когда он приобнимает меня за талию и почти отрывает от пола.
Я блаженно выдыхаю, когда становится легче в сильных мужских руках, и Константинов это замечает. Он переводит внимательный взгляд на мое лицо и прочитывает его с легкостью. Он видит, что я держу лицо, а сама готова расплакаться.
– Как давно вы встречаетесь? – выкрикивают из толпы фотографов. – Вы уже показали невесте дом в Лючане? Как вам, Светлана? Уже привыкли к роскошной жизни?
Щелчки фотозатворов и ослепляющие вспышки кажутся волной, затяжной и ненасытной. Я улыбаюсь через боль и переплетаю пальцы с Константиновым, чтобы он даже не думал убирать руку с моей талии. Он и не думает, он держит меня на весу, прижимая боком к своему стальному корпусу, и продолжает то обворожительно, то иронично улыбаться на камеру.
– Вы виделись с бывшей женой Константинова? – не унимаются фотографы. – Она заявила, что хочет пообщаться с вами. Вы согласны на очную ставку в прямом эфире?
– Достаточно. – Откуда-то выныривает девушка с пропуском, который болтается на длинном шнурке, и взмахом ладони показывает, что наступило время следующих гостей.
Я вдруг понимаю, что снова придется идти, и теряю весь бойцовский запал в мгновение. Сама не замечаю, как утыкаюсь лбом в плечо Константинова, словно хочу спрятаться ото всех, как маленький ребенок.
– Милая, – слишком громко произносит Константинов, – мы еще не одни.
Он усмехается, поддразнивая толпу фотографов, которым хочется получить горячие кадры, вдруг подхватывает меня на руки, изображая внезапный прилив чувств, и целует в губы. Обжигает сперва горячим дыханием, а потом самим прикосновением. Откровенным, по-мужски уверенным и терпким. Поцелуй Константинова распускается на моей коже и смешивает столько эмоций в груди, что даже боль на мгновение отступает на второй план.
– Дыши, – шепчет Константинов с усмешкой, отрываясь от меня. – Если ты сейчас потеряешь сознание от восторга, все подумают, что ты беременна.
Он порывисто разворачивается и уносит меня. Я считаю каждый его шаг и жду, когда мы окажемся там, где нет посторонних.
– Так больно? – спрашивает Константинов, поворачивая к служебным дверям.
Я киваю. За нами уже стучат шаги охраны.
– Никого не пускай, –