– Овинник-родимчик, суждено, что ли, мне в нынешнем году замуж идти?
А гадают об этом всегда на Васильев вечер (в канун Нового года), в полночь между вторыми и третьими петухами (излюбленное время у овинника и самое удобное для заговоров).
Погладит овинник голой рукой – девушка будет жить замужем бедно, погладит мохнатой – богато жить. Иные в садило суют руку и делают подобные же выводы смотря по тому, как ее погладит. А если никто не тронет – значит, в девках сидеть.
VI. Кикимора
Не столь многочисленные и не особенно опасные духи из нечисти, под именем «кикиморы», принадлежат исключительно Великороссии, хотя корень этого слова указывает на его древнее и общеславянское происхождение. На то же указывают и остатки народных верований, сохранившиеся среди славянских племен. Так в Белоруссии, сохранившей под шумок борьбы двух вероучений – православного и католического – основы языческого культа, существует так называемая Мара. Здесь указывают и те места, где она заведомо живет (таких мест пишущему эти строки на могилевском Днепре и его притоках указали счетом до пяти), и повествуют об ее явлениях вживе. В северной лесной России о маре сохранилось самое смутное представление, и то в очень немногих местах[19]. Зато в Малороссии явно таскают по улицам при встрече весны (1 марта) с пением «веснянок» чучело, называемое марой или мареной, а великорусский морок – та же мрачность или темнота – вызвал особенную молитву на те случаи, когда этот морок желателен или вреден для урожая.
Так, например, в конце июля, называемом «калиниками» (от мученика Калиника, 29 июля), на всем Русском Севере молят Бога пронести калиники мороком, т. е. туманом, из опасения несчастья от проливных дождей, особенно же от градобоя. Если же на этот день поднимается туман, то рассчитывают на урожай яровых хлебов («припасай закрому на овес с ячменем»). Солнце садится в морок – всегда к дождю, и проч.
Если к самостоятельному слову «мор» приставить слово «кика», в значении птичьего крика или киканья, то получится тот самый дворовый дух, который считается злым и вредным для домашней птицы. Эта кикимора однозначна с «шишиморой»: под именем ее она зачастую и слывет во многих великорусских местностях. А в этом случае имеется уже прямое указание на «шишей» или «шишигу» – явную нечистую силу, живущую обычно в овинах, играющую свадьбы свои в то время, когда на проезжих дорогах вихри поднимают пыль столбом. Это те самые шиши, которые смущают православных. К шишам посылают в гневе докучных и неприятных людей. Наконец, «хмельные шиши» бывают у людей, допившихся до белой горячки (до чертиков).
Из обманчивого, летучего и легкого, как пух, призрака Южной России дух «мара» у северных практических великороссов превратился в грубого духа, в мрачное привидение, которое днем сидит «невидимкой» за печью, а по ночам выходит проказить. В иных избах мара живет еще охотнее в темных и сырых местах, как, напр., в голбцах или подызбицах. Отсюда и выходит она, чтобы проказить с веретенами, прялкой и начатой пряжей