Он сидел к нам спиной.
Тёмно-русые вьющиеся волосы достигали плеч и явно требовали к себе внимания: стрижки, ну или хотя бы помыть их.
– Мне не нужна сиделка, – прошептал он безжизненным голосом. Хриплым, низким и… Господи… таким до боли знакомым.
Я вдруг задрожала и прошептала дрожащим голосом:
– Меня зовут Вероника…
Мужчина резко развернул коляску и пронзил меня гневным взглядом ярких синих глаз!
Моё сердце замерло в груди, я открыла рот в беззвучном крике.
Передо мной находился не просто мужчина…
Крепкое тело, широкие плечи. Густые непослушные вьющиеся волосы, которые на свету отливают золотом.
У меня перехватило дыхание. Желудок сковало ледяной хваткой.
– Не может быть… – произнесла я одним губами, абсолютно беззвучно.
Либо я сплю, либо у меня галлюцинации.
Передо мной был Макс.
Мой Макс. Устинов Максим Юрьевич.
Я ощутила сильное головокружение. Сумка выпала из моих ослабевших рук. А за ней, упала и я, потеряв сознание от переизбытка чувств и эмоций.
…Макс… …Жив…
Ника
– Эй! Вероника Игоревна! – меня кто-то потряс за плечо. – Очнитесь же!
Застонала и приложила пальцы к вискам. В голове неприятно стучало.
Распахнула глаза и сфокусировала взгляд на склонённом надо мной лице Ильи Алексеевича.
Нахмурилась и хриплым голосом спросила:
– Что… Что случилось?
– Вы упали в обморок, когда встретились с моим сыном, – ответил он, помогая мне сесть на диване.
Посмотрела по сторонам. Я находилась в другой комнате.
Зажмурила глаза и выдохнула.
– Макс!
– Я конечно рад, что мой сын произвёл на вас такое впечатление, – проговорил он недовольно. – Но, Бога ради, дочка, это я взял вас на работу по уходу за сыном, а не для того, чтобы мы ещё и за вами ухаживали.
– Простите… – пробормотала неуверенно. – Это случилось от неожиданности. Я не предполагала, что вот так его найду. Господи, он жив…
Я часто дышала и всё никак не могла остановить свой взгляд хоть на чём-нибудь. Мой мозг судорожно думал.
– О чём это вы? – спросил Илья Алексеевич. – С вами всё нормально?
Подняла на него взгляд и неуверенно кивнула.
– Да. Со мной всё отлично.
Встала с дивана и уверенно проговорила:
– Илья Алексеевич, человек, которого вы называете своим сыном – не ваш сын. И зовут его не Иван. Это Устинов Максим Юрьевич. Мой муж, пропавший в горах год назад. Моего мужа и его группу очень долго искали… Его считают погибшим, но…
Протянула к нему руку, чтобы выразить сочувствие, что Макс не его сын, но Илья Алексеевич вдруг отпрянул от меня, как от заразной, и посмотрел безумным и испуганным взглядом.
– Да как вы смеете?.. – прошипел он сдавленным голосом.
Я вздохнула и сказала уверенно:
– Мне