Пока не закончится мороженое.
Я отбрасываю одеяло и иду в гостиную, чтобы запереть дверь. Тянусь к замку на цепочке и замечаю желтую бумажку, приклеенную к стене рядом с дверью. На ней номер телефона. А ниже – короткая записка:
Позвони мне как-нибудь. После того, как отомстишь.
Грэм.
Записка вызывает у меня смешанные чувства. Грэм симпатичный, и я уже поняла, что меня к нему тянет, но в данный момент мне претит сама мысль о том, чтобы снова начать с кем-то встречаться. Мои последние отношения закончились всего пару часов назад.
И даже если бы мне когда-нибудь вновь захотелось встречаться, последним человеком для этого стал бы бывший парень девицы, из-за которой все хорошее в моей жизни пошло прахом.
Я хочу держаться как можно дальше от Итана и Саши. А Грэм, к сожалению, только напоминает мне о них.
Как бы то ни было, записка вызывает у меня улыбку. Но лишь на секунду.
Я возвращаюсь в спальню и забираюсь под одеяло. Натягиваю его на голову и начинаю лить слезы. Правильно сказал Грэм: «Плакать будешь ночью. В подушку. Вот тогда будет больнее всего. Когда останешься одна».
6
Настоящее
Уезжая в Европу, Ава оставила мне подарок.
Пакетик экзотического чая, якобы помогающего при бесплодии. Беда в том, что вкус у него такой, будто высыпаешь себе горсть чая прямо на язык, а потом закусываешь кофейными зернами.
Так что… о чудодейственном оплодотворяющем чае не может быть и речи. Я снова оставляю все на волю случая. Я решила, что буду пробовать еще месяц. Может быть, два, а потом скажу Грэму, что больше попыток не будет.
Еще два месяца, прежде чем я скажу ему, что действительно готова открыть ту деревянную шкатулку на книжной полке.
Когда входит Грэм, я сижу на кухонной стойке в его футболке. Свесила голые ноги, ступни болтаются над полом. Он не сразу замечает меня, но, как только замечает, я становлюсь его центром внимания. Я усаживаюсь на стойку верхом и сжимаю ноги, открывая их ровно настолько, чтобы он мог понять, каковы мои планы на ночь. Не отрывая взгляда от моих рук, он тянет галстук, сдергивает его с воротника, роняет на пол.
Вот поэтому мне так нравится, что он приходит с работы позже меня. Обожаю наблюдать, как он снимает галстук.
– Особый случай? – Он ухмыляется и окидывает меня взглядом с ног до головы. Идет ко мне, и я одариваю его самой соблазнительной улыбкой. Улыбкой, говорящей, что этой ночью я хочу оставить все притворство позади. Притворство, будто у нас все в порядке, притворство, будто мы счастливы, притворство, будто живем той жизнью, которую выбрали бы, если бы могли выбирать.
Когда он оказывается рядом со мной, пиджак уже сброшен, а верхние пуговицы рубашки расстегнуты. Он скидывает ботинки, одновременно