Дом с витражом. Галина Щербакова

говоря, ей деньги от продажи дома действительно были нужней всего. Надо было отделить Веру с мужем или самой отделиться. И еще Надя сказала, будто бы покойница бабушка давно хотела, чтобы продали дом, а деньги отдали детям. Бабушка любила их времянку, теплую, тесную, где росли дети и никому не мешали… А двоим зачем больше? Убедить деда бабушка не могла.

      – Она ненавидела этот дом… – говорила Надя. – И отца ненавидела из-за него, только сама себе в этом признаться не могла.

      Нина Сергеевна не преминула попенять мужу:

      – Как легко твоя сестра распоряжается нашей площадью! Почему мы должны ущемлять Игоря?

      – Меня нельзя ущемлять, – засмеялся Игорь. – Я не ущемлюсь…

      Этот разговор был в прошлом году. Оле же стало до слез жалко деда, и она заявила с вызовом:

      – Пусть живет со мной в одной комнате.

      Отец с матерью посмотрели на нее как на ненормальную.

      Наконец возник покупатель. Вернее, покупательница. Дед написал всем: «Она продавщица магазина, но женщина со вкусом. Ей очень нравится дом, его внешние и внутренние данные. Она обратила внимание только на один недостаток – отсутствие водопровода в доме. Это верно. Когда мы жили, то не считали за труд пойти к колонке и принести воды. Теперь подайте нам все в постель».

      Отсутствие водопровода резко снизило стоимость дома. Дед указывал на витражи и на дорожку к дому, некоторые буквы которой уже осели и даже с чужой крыши вряд ли можно было прочесть «добро пожаловать», разве что если зависнуть птицей.

      В конце концов дом был продан за бесценок. Надя, идя в школу, вынула из ящика письмо деда и стала его читать прямо на улице. Дойдя до слов «Продал дом и усадьбу за три тысячи долларов», она так споткнулась, что сломала ногу. «Господи! – плакала она. – Господи!» Все думали, что женщина плачет от боли, а она плакала от безысходности. Полторы тысячи – причитающаяся ей половина – не спасали ее. Ни в какой размен теперь с таким мизером не сунешься. Что же за бестолковый отец им достался! Такой домина не может стоить только три тысячи! Не может! Обобрала продавщица старика как липку. Что ж он не посоветовался? Что ж без них решал, если у самого ума нет?