– Разве можно слышать кожей? – недоверчиво спросила дочка.
– В каждом правиле обязательно бывают исключения. – объяснила мать. – Кроме ушной проводимости существует еще и костная. Мало из людей ею пользуются, но я видела девочку, которая слышала именно так. А тем более мы же слышали необычную музыку.
– Как же дерево могло петь? – не унималась Татьяна.
– Я плохо знаю физику, и вряд ли точно смогу объяснить тебе что происходит, когда дерево сверху нагревается, а внутри у нее оттаивает промерзшая за ночь сердцевина. Хочется просто сказать, что природа подарила Юле шанс услышать музыку леса, чтобы она смогла понять новую роль про принцессу, которая любила петь.
– Этот вывод мне тоже больше нравиться. – согласилась девочка. – А что же было с комарами?
– Ой. – рассмеялась женщина. – У нас возникло чувство, что это спрей был не от комаров, а для привлечения насекомых. Как только мы обработали себе открытые участки тела, то тучи кровососущих облепили нас с головы до ног. И поэтому в тот день мы убежали из леса с пустыми руками.
– Ну и ладно. – махнула рукой Татьяна. – Зато Юля смогла услышать музыку.
– Конечно. – кивнула женщина. – Это гораздо важнее ягод. А сейчас выпей травку и полежи с закрытыми глазами.
Девочка, не морщась выпила горьковатый настой, и, завернувшись в плед как в кокон, мгновенно заснула.
Пахло летом и разогретой хвоей. Деревья сначала активно о чем-то перешептывались между собой. Невидимый дирижер взмахнул солнечным лучом, и все замерло. Вскоре начался удивительный концерт. Юля, одетая в шелковое бирюзовое платье, под лесной аккомпанемент исполняла чудесный романс Алябьева, а Таня была единственным и главным зрителем этого удивительного действия. Она сидела на поваленном дереве и мечтала, чтобы этот прекрасный сон длился, как можно дольше.
2. Болезнь
Ночник тускло освещал полузатемненную комнату, и было не понятно, был ли это поздний вечер или раннее утро.
В горле что-то скрипело и казалось, что внутри его чистят наждачной бумагой.
– Сколько