О природе сакрального. К истокам духовного опыта. Григорий Луговский. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Григорий Луговский
Издательство: Издательские решения
Серия:
Жанр произведения: Публицистика: прочее
Год издания: 2015
isbn: 978-5-4474-0754-4
Скачать книгу
хаос противостоит космосу или порядку и характеризует начальное, либо периферийное состояние мира. Собственно, хаосу соответствует безвременье и безпространственность, потусторонность и небытие40. Одновременно хаос выступает «строительным материалом» для созидания космоса путем внесения меры в первичную беспредельность, или отсекания лишнего41. Вспомним, что царь-жрец в индоевропейских языках – это «проводящий пограничные линии», которые можно понимать и как разрезы. Разрезание и съедание жертвы символизирует творение мира. В греческой мифологии Хаос вместе с Геей и Эросом отнесен к созидающим мир первопотенциям. По Гегелю, Хаос составляет единство трех происходящих из него сил: Геи – положительной основы, Тартара – небытия, отрицательного начала и Эроса – связующего начала42. В римской мифологии хаос символизировался образом двуликого Януса, сам образ которого несет идею нерасчлененности, непроявленности формы, но и входа/выхода (точка бифуркации). Современные же физики склонны рассматривать хаос как сверхсложную и непознанную пока форму порядка43. Похоже, что основные успехи науки последнего столетия следует связать с обращением ученых к плодотворной идее творящего хаоса в таких формах как диалектика, эволюция, бессознательное, квантовая механика, синергетика.

      Хаос необуздан, активен и в мифологии часто метафорически изображается как Змей, либо просто способная поглотить пасть, «зияние» (= греч. «хаос»), бездна. Поскольку мифологическому мышлению не свойственны столь абстрактные идеи как абсолютное и небытие, то хаос содержит в себе и умервщляющие, и рождающие начала44. Первичная картина мира, характеризовавшаяся противопоставлением социального и дикого («вареного и сырого», по К. Леви-Строссу), сотворенного и хаотического, постепенно сменилась тринарной, в которой, похоже, преодолевается самосакрализация культурного мира, который начинает рассматриваться как арена борьбы позитивного, космического/сакрального принципа и негативного – природного, дикого45. Если дуальная система предполагала, что все «наше» позитивно и равнозначно сакральному, то в троичной модели «средний мир, существующий на стыке, соединении верхнего и нижнего, является как бы „снятием“ противоположных характеристик. По отношению к ним, понимаемым как тезис и антитезис, средний мир – синтез»46. Сохраняя все признаки хаоса, первопотенции, базиса сотворенного мира (собственно «мир» – это социальный, культурный, средний уровень бытия) за низом, культура фактически признала, что миром подлинного хаоса, подлинной драмы борьбы вечных антагонистов является средина – само общество и человек. В нем постоянно сталкиваются природные инстинкты и социальные нормы.

      Но отношения хаоса и культуры нельзя назвать в привычном смысле антагонистическими, а скорее диалогическими и симбиотическими; всякое культурное событие, инновация,


<p>40</p>

Архаическое сознание не знает ни подлинного небытия, ни смерти. Цикличность всех процессов в мире предполагала перерождение и переход из одной формы жизни – в другую. Как правило, души умерших обитали в нижнем, или верхнем мирах, где могли готовиться к очередному воплощению в этом мире. Мифологическое сознание не терпит пустоты, поэтому небытие как «ничто» ему чуждо. Мифопоэтически нельзя помыслить того, что нельзя представить. А любой образ отрицает небытие.

<p>41</p>

Понятие хаоса берет начало в мифологии и является универсальной для всех культур. Генезис хаоса чаще всего скрыт, мифы отводят ему место первичной субстанции. Так, библейская «Книга бытия» сообщает, что вначале не было ничего, только безвидное и пустое водное пространство, над которым витал дух-Бог. Вода – вообще часто употребляемая метафора хаоса, ведь она обладает свойством бесформенности, способна заполнять собой любые пустоты. В какой-то мере вода – это более плотная, более явная форма духа, нечто, обладающее качествами пустоты. В мифах о творении мира у финских народов фигурирует первичный океан, в котором плавает утка. Нырнув несколько раз, утка достигает дна, берет там кусочек глины и создает из нее земную твердь. Во многих мифологиях мир творится богами из тела убитого чудовища. Так, в аккадском мифе бог Мардук убивает и разрезает пополам тело чудища Тиамат (море), создавая из одного куска небо, а из второго – землю. Скандинавские боги-асы во главе с Одином убивают великана и заполняют кусками его телом первозданную бездну Гинунгагап. В китайской мифологии хаос называется Хунь-дунь и представляется как первозданная водная стихия в полном мраке, напоминающая взболтанное содержимое яйца. В других сюжетах Хунь-дунь – уже существо с признаками первозданной нерасчлененности. Два божества просверлили в нем семь отверстий, которыми обладают все люди, отчего Хунь-дунь умер. Во всех этих сюжетах для нас важны следующие моменты: чудовище (нечто безобразное, бесформенное), разрезание на части (придание формы, создание новых форм), бездна (пустота, принимающая иногда образ водного пространства). Подобные мифы можно найти у многих народов в любых частях света.

<p>42</p>

Категории «закон» и «хаос». – К., 1987, с. 54.

<p>43</p>

Категории «закон» и «хаос». – К., 1987, с. 219—220.

<p>44</p>

Здесь уместно вспомнить широко распространенный мифологический сюжет об умирающем и воскресающем боге, в котором можно видеть и сакральный акт инициации, и ритуальное умирание шамана во время камлания, и смерть-рождение старого и нового года в особые «критические» для мира даты. Наиболее известные возрождающиеся боги – египетский Осирис, малоазиатский Аттис, греческий Дионис и новозаветный Христос.

<p>45</p>

Переход от бинарной модели к тринарной как правило связан с началом истории и появлением идеи «золотого века». Прошлое представляется тут как время, когда царила сакральная гармония и связь Неба и Земли была тесной. Но некое нарушение первичного равновесия (меры) заставило божеств/правителя, или жрецов/шаманов отделить Небеса от Земли (см. Дерк Бодде. Мифы Древнего Китая // Мифологии древнего мира. – М., 1977, сс. 385—390). А как писал У. Б. Йейтс, «создатели саг придумали белку, снующую вверх-вниз по стволу священного ясеня Иггдрасиль: она доносит слова дракона, оплетающего корни древа, орлу, сидящему в кроне, и слова орла дракону» – здесь уже белка (вспомним: «мыслью/мысью растекаться по древу») выступает посредником между хтоническим-хаотическим началом и небесным сверх-эго. Через эти символы актуализировалась «третья сила» – собственно жречество, или священнослужители, устанавливающие традицию, и сама традиция. То есть культура и «культработники» рассматриваются как системообразующая социальная группа, формирующая тринарную систему мира. См. также об этом главу «Третья сила» в моей книге «Сатанизм и шаманство».

<p>46</p>

Традиционные мировоззрения тюрков Южной Сибири… с. 101.