Лазарев был третьим. Георгий подошёл к тётеньке. Вблизи она оказалась доброй и ласковой. Она почему-то поцеловала Георгия в щёку и вручила ему подарок. Георгий смутился. Взяв в обе руки блестящую обёртку с чем-то тяжёленьким внутри, он не смог вытереть щёку. Так вот повезло: никого она не целовала, а ему досталось стоять, как дураку с помадой на лице!
Но никто не смеялся над ним. Все были радостные и возбуждённые. Когда раздали подарки, ребят пригласили в столовую на чай с огромный тортом. Первоклашек усадили за отдельный стол. Им пообещали ещё чаю с шоколадными конфетами.
Торт быстро кончился, каждому отличнику досталось по маленькому кусочку. Георгий подождал-подождал, да и достал из кармана яичко, которое дала бабушка. Он, не спеша, деловито, очистил скорлупу, разрезал яичко пополам и поделился с другом Славкой.
– Георгий, это ты принёс? – раздался из-за спины испуганный голос Елены Григорьевны.
– Вот, молодец! – сказала повариха, румяная бабушка Клава. Елена Григорьевна шикнула на неё и быстренько собрала крашеные скорлупки в кучку, сжала их в сухоньком кулаке и сунула Георгию в карман пиджака.
– Это очень хорошо, Георгий, что дома у тебя красят яички, но пусть это будет дома. Сейчас спрячь скорлупки и выбрось их подальше от школы. А лучше, отнеси к себе домой!
Баба Клава испугалась и отвернулась. Елена Григорьевна огляделась. Похоже, никто не заметил.
– Георгий, пожалуйста, больше не пугай нас! – попросила учительница ничего не понимающего первоклассника. – Видел, как тебя любит Оюшминальда Яковлевна?
– Елена Григорьевна, это которая подарки раздавала, да?
– Да, это она. Она главная на этом празднике.
– Она же со мной христосовалась! – сказал Георгий, выговаривая последнее слово сквозь прижатую к губам ладонь Елены Григорьевны.
– Т-с! Больше не говори так! Так можно говорить только дома. Я сегодня приду к вам с бабушкой!
Принесли конфеты. Георгий смотрел на учительницу и боялся за неё. Вдруг, Елене Григорьевне попадет за него от этой любовной тётеньки Матильды в мужском костюме? Он больше не произнёс ни слова.
А дома всё рассказал бабушке.
Она не испугалась и не удивилась, но обозвала себя старой дурой.
Что это за торжественный день, если от него одни неприятности? Какое тут поздравление, если все ругаются?
– Бабушка! Почему ты ругаешься?
– Я не ругаюсь, Георг! – так бабушка называла его. – Я говорю себе, как я могла забыть?
– А что ты забыла, бабушка?
– Забыла, забыла, – бабушка прикусила кончик платка и ничего больше не сказала.
– Только ты не плачь, бабушка! Эта Матильда любит меня, она никого больше не целовала!
Бабушка рассмеялась.
– И смех,