– Я выстроил дом и вырастил тебя. Оба эти блага замкнуты на мне: мой дом, мой ребенок, мое, мое… – старик вздохнул, оглядывая стены, коими отгородился от внешнего мира. Тихий человек, поселившийся в тихом месте, сколотивший свою крепость, не потревожив ни одной птицы, вырывший ров вокруг нее, не спугнув ни одной полевой мыши, обвенчавшийся со своей супругой так, что Всевышний случайно узнал об этом, явивший миру сына, ни разу не крикнувшего: «Мир, я здесь!»
– Чего же не хватает тебе, отец?
– Дерева, я не посадил дерево.
– Ты сделал многое другое.
– Но все – для себя и ничего для мира, – старик снова вздохнул и продолжил: – Сходи в ближайший лес, сынок, самому мне не дойти, принеси семя дуба – быть может, успею вложить его в землю и дождаться ростка.
– Я сейчас, отец, я быстро, – мужчина поднялся с места и выбежал из дома.
– Только будь осторожен, сынок, клыкастый зверь или лихие люди… – прошептал старик и умер.
– Что выберешь? – голос, неприятно дребезжащий в голове, прозвучал отовсюду.
Душа съежилась: выбор, снова выбор… Здесь это чувствуется предельно тонко. Все три судьбы казались ей печальными, тусклыми, нежелательными. Душа-спутница так и не появилась при просмотре, а ведь в двух случаях она была. Сын, почти никак не проявивший себя, что за человек получился, дом из одной комнаты, а как выглядят остальные?
Душа решила поторговаться с голосом:
– А вариант с домом, сыном и деревом одновременно не рассматривается?
– Этот вариант не рассматривается советом, но есть еще и твой голос.
– Я за, – быстро ответила душа.
Голос усмехнулся:
– Есть препятствие, видимое совету, но не осознаваемое тобой.
– Что видит совет? – настороженно спросила душа.
– Твой кармический такт. Из трех семян одно унесет ветер, всходы дадут только два.
– Невезучая я, – разочарованно протянула душа.
Голос снова усмехнулся:
– У большинства воплощенных ветер уносит все семена.
– У большинства? – изумилась душа.
– Воплощенный может пребывать в собственном жилище, окруженный детишками, и любоваться через окна плодоносящим садом, но при этом не иметь ничего, – голос сделал паузу, – кроме Бога, которого не видит, заставленный атрибутами плотного бытия.
– Мне надо подумать, – взмолилась душа.
– Тебе надо осознать, – отрезал голос. – У тебя секунда.
– Пусть решит совет, – торопливо сказала душа, боясь пропустить срок воплощения.
– Совет, не услышав твоего голоса, выберет наилучшее для сущего, – голос, утверждая, казалось, задавал вопрос.
– Наилучшее для сущего – разве это плохо? – удивилась душа.
– Создатель хочет смотреть на себя критически, для этого части его наделены выбором. Решение совета