– Так они все черненькие.
– Ну, черненькая с тремя косами. У которой ожерелье на шее голубое.
– Зара, что ли? – Я кое-как сумел запомнить наших прислужниц по именам.
– Да, Зара.
– Ну так скажи ей, что она тебе нравится! Делов-то.
– Пытался. Она отворачивается. А вчера даже пощечину мне залепила! Вот так вот…
– Цену себе набивает, – сказал я цинично.
Вообще-то я не циник. И верю в любовь с первого взгляда. Но мне показалось, что отказ Зары так расстроил дядю Вову, что его срочно нужно утешить и желательно погрубее.
– Дядь Вова, послушай… Ну ладно, я Ксюху люблю, хотя она меня и прогнала, зараза такая… Но ты-то одинокий мужчина, холостой, ты бы мог и с танцовщицами, раз Зара не того, с пощечинами…
– Знаешь, от этих танцовщиц – одни болезни. Вон мичман наш Карский три месяца лечился после того стрип-клуба вьетнамского! Я без резины вообще не люблю вот это самое с кем попало… Жизнь дороже! У них тут видишь какая дикость? Даже во дворце электричества нет!
– Если б только электричества. Вместо туалетной бумаги – шелковые салфетки…
Тему «где мы очутились» мы с дядей Вовой старательно избегали. В первый же вечер, когда стражники Бин Назима привели нас в наши президентские апартаменты, я схватился за все мыслимые приборы связи и навигации своего «Ратника».
В течение часа я последовательно удостоверился в том, что система навигации «не может найти спутник», что в эфире напрочь отсутствуют сигналы 3G, 4G, GSM и, ясен перец, WiFi. Ну а дядя Вова, перебрав все диапазоны своего радиоприемника, не нашел ни вездесущих цэрэушных цифровых радиостанций, ни военно-морского флота США, ничего нашего и ничего арабского. Эфир казался девственным, как во времена плейстоцена…
Но думать об этом было страшно. Потому что непонятно, что из этого следовало.
Точнее, понятно: что-то вроде «домой ты больше не вернешься». А кому такое понравится?
Короче, мы с дядей Вовой как-то молчаливо сошлись на устраивающем наши хрупкие сознания компромиссе, что мы «в какой-то африканской глуши». И всё со временем «само собой наладится…»
Но чтобы спасти вверенное мне подразделение от морального разложения, чтобы, так сказать, не прозевать голос Родины, если он вдруг прорежется через ничто, я приказал нести круглосуточную радиовахту.
Фактически это означало, что мы с дядей Вовой попеременно раз в шесть часов включали на пару минут (батарейки-то надо было беречь в этом плейстоцене!) рацию и шарили в эфире…
А утром третьего дня, как раз после третьего завтрака из пива и чебуреков (только не смейтесь; мучимые ностальгией, мы с дядей Вовой научили повара Лулу их для нас лепить и жарить!), мы отправились в гости к Бин Назиму.
Разумеется, мы сделали это только потому, что Бин Назим нас пригласил. Вообще-то нам не разрешалось выбирать места для посещений, да и вообще мы не имели права по собственному произволению