Мальчики остановились, чтобы отдышаться. Преследователей не было слышно. Дик приложил ухо к земле и все же ничего не услышал; впрочем, на слух трудно было положиться, так как ветер, шумевший в ветвях, заглушал все.
– Вперед! – сказал Дик.
Они очень устали, больная нога Мэтчема ныла, и все-таки, пересилив себя, они побежали дальше.
Они вбежали в рощу высоких деревьев. Над их головами была крыша из ветвей. Казалось, они находились в многоколонном соборе. Бежать здесь было нетрудно, хотя иногда их задерживали кусты остролиста.
Но вот роща поредела, и стало светлее.
– Стой! – крикнул чей-то голос.
Среди толстых стволов в пятидесяти футах перед собой они увидели рослого человека в зеленой куртке, запыхавшегося от быстрого бега. Человек этот поспешно вложил в лук стрелу и взял их на прицел. Мэтчем вскрикнул и остановился; но Дик, не останавливаясь, кинулся на лесного удальца, выхватив кинжал. Быть может, лесной удалец растерялся, пораженный смелостью нападения, или, быть может, ему было запрещено стрелять: как бы то ни было, он не выстрелил. Не дав ему опомниться, Дик схватил его за горло и швырнул на землю. Лук полетел в одну сторону, стрела – в другую. Обезоруженный лесной удалец попытался сопротивляться, но кинжал дважды сверкнул и дважды опустился. Раздался слабый стон… Дик поднялся. Лесной удалец неподвижно лежал на траве, пронзенный в сердце.
– Вперед! – крикнул Дик.
Он снова побежал. Мэтчем с трудом поспевал за ним. По правде говоря, они оба бежали теперь очень медленно и ловили воздух ртом, как рыбы. У Мэтчема кололо в боку, голова кружилась. У Дика ноги были как свинцовые. Они бежали из последних сил, но все-таки бежали.
Внезапно роща кончилась. Перед ними лежала большая дорога, ведущая из Райзингэма в Шорби; высокие стены леса окружали ее.
Дик остановился. Вдруг он услышал какой-то странный быстро приближающийся звук. Сначала звук этот был похож на завывание ветра, потом в этом завывании Дик различил топот несущихся вскачь лошадей. И вот из-за поворота дороги выскочил отряд вооруженных всадников; он мгновенно пронесся мимо мальчиков и исчез. Всадники мчались в полном беспорядке – видимо, они спасались бегством; многие из них были ранены. Рядом неслись лошади без седоков, с окровавленными седлами. Это удирали остатки армии, разгромленной в большом сражении.
Топот лошадей, промчавшихся в сторону Шорби, уже начал замирать вдали, как вдруг по дороге проскакал еще беглец – на этот раз одинокий всадник, и, судя по его великолепным доспехам, человек высокого