Этого мне было достаточно. Я хотела стать началом нового предложения. Найджел меня совершенно очаровал, он был так не похож на других парней, что попадались мне в дороге. Он был честный, даже благородный. Никто из них, повстречав симпатичную незнакомку, и не вспомнил бы о своей девушке на другом конце света. Я верила в судьбу, и что-то подсказывало мне, что, несмотря на собственные планы и жизнь на разных континентах, нам с Найджелом суждено быть вместе.
В ту ночь мы много целовались. А утром он на первом автобусе уехал в Харар. Мы договорились встречаться при первой возможности. Следующие шесть недель он ездил по заданиям своей организации, а я продолжала одиночное путешествие. Мы списывались по электронной почте, проводили несколько горячечных дней вместе и снова возвращались каждый на свой маршрут. Я побывала в Судане, куда добиралась двое суток в раскаленном от жары автобусе. Там я поселилась в лагере возле яхт-клуба «Голубой Нил» прямо в центре Хартума. Я подружилась с местным бизнесменом по имени Айяд, который на своей моторной яхте возил туристов любоваться закатом в место слияния Голубого и Большого Нила. В Судане сухой закон, но у него на яхте всегда подавали холодное пиво. Когда я спросила, как ему это удается, Айяд, в модных очках, крикнул из-за штурвала летящей на полной скорости яхты: «На Ниле все возможно!» В другой раз я поехала через всю Эфиопию в Сомалиленд – самопровозглашенное государство в северной части Сомали, сумевшей уберечься от гражданской войны, охватившей весь юг. Я надеялась провести несколько дней в Харгейсе, по рассказам коллег, красивом и гостеприимном городе. У меня была еще одна причина отправиться туда. Подобно многим туристам, я стремилась посетить как можно больше стран, чтобы было чем похвастаться перед другими. Это элемент соревнования. Те, у кого в списке нет пока и тридцати, скромно помалкивают. За четыре года я посетила сорок шесть стран, и это была бы еще одна страна в моей копилке, сорок седьмая.
Пограничники в камуфляже, с автоматами Калашникова через плечо, взглянув на меня, покачали головами:
– Нет, сейчас нельзя. Слишком опасно.
Я поняла. Сейчас мусульмане во всем мире стали нервны и подозрительны из-за карикатур на пророка Мухаммеда, опубликованных недавно в одной датской газете. Протесты, мятежи до сих пор продолжаются повсеместно от Нигерии до Ливана, и конца этому не видно. Уж не знаю, имелось ли правительственное распоряжение насчет недопуска иностранцев в исламское государство Сомалиленд или это была личная инициатива пограничника, несущего службу в каменном сарае посреди пустыни в Восточной Эфиопии, но только дальше меня не пустили. И я вернулась туда, откуда приехала, по-прежнему имея в своем туристическом активе сорок шесть стран.
Найджел был для меня как свет в окошке. Говоря с ним по телефону или читая его сообщения где-нибудь