А вот сегодня мне очень захотелось наступить на горло своим амбициям.
Моя полка в холодильнике словно говорила с упрёком: «Э, дева, положи хоть сосиску, тут тоска зелёная, и даже мышь не может повеситься, потому что я стеклянная!» А денег осталось совсем немного. Нет, еды-то я куплю. Кофе тоже. А потом? Ведь я почти месяц ищу работу переводчика… И ничего. Дура я была, что не приняла предложение Гоши, то есть, Георгия Аслановича, так сказать, Возникова, хоть он и неприятный тип. А обратного пути нет, точка-то вышла звонкой!
Я скинула туфли и села на табуретку. Надо в магазин сбегать… Или ну его нафиг сегодня? Завтра схожу… Откинув голову к стене, закрыла глаза. Прав был папа. Ничего у меня не выйдет.
Мама орала, плакала, заклинала никуда не ехать. Но мама у меня всегда отличалась излишней эмоциональностью, и рассказываемые ужасы столичной жизни смело можно было делить на два, а то и на четыре. А вот папа тогда не выдержал и рявкнул на неё: «Пусть едет! Пусть!» и уже тише добавил: «Ещё вернётся, когда хвост ей прищемит в Москве, прибежит к мамке с папкой обратно». Вот как вернуться после таких обидных слов? Как? Это себя не уважать. Но признать всё равно надо, что придуманных мною золотых гор и отдельной квартиры со всеми удобствами, а также престижной работы в «Москва-сити» пока не видать. А вот когда деньги совсем кончатся, у меня будет два пути: либо жить под мостом, либо хвост поджавши возвращаться домой…
Дверной замок щёлкнул, в коридоре раздалось два шлепка – Галка сбросила кроссовки, – и я услышала её голос:
– Янка? Ты дома?
– Дома, – протянула, не открывая глаз.
– О, работу нашла? Судя по тону – нет!
– Ведьма, – беззлобно отозвалась.
– Коза ты алтайская! – весело обругала меня Галка, входя и бросив сумку на стол: – Устала я сегодня, как собака!
– И ты уговариваешь меня работать, как ты, на износ!
– Э! А вот это вот?
Она открыла кошелёк и выхватила купюру в пятьсот рублей:
– Видела? Бонус! За то, что я собачку вычесала!
– Боже ты мой, – я поддержала её триумфальный тон. – Пятьсот рублей собачка, триста – котик, а если тапочки принесёшь – получишь соточку?
– Издеваешься? Ну, издевайся. А я думала, что мы с тобой купим бутылочку винца, тортик и посидим вдвоём, покалякаем за жизнь…
Галка демонстративно встала, помахивая купюрой, и я махнула рукой:
– Ладно, не фырчи, как раненый тюлень. Купим, посидим… Тем более, винцо мне сейчас жизненно необходимо.
– Не приняли? – сочувственно спросила Галка.
– Не приняли. Сначала. А потом… А нафиг! Что там с твоей работой? Ты уверена, что меня возьмут?
Галка села, хлопнув ладонью с пятисоткой по столу:
– Решилась наконец?! Отлично!