Он вложил конверт в ее руку, напоследок дерзко подмигнув, и удалился в холл, где Алессандра тут как тут проводила его со всеми присущими ей любезностями.
Вопли отчаяния бесновались в моей несчастной груди подобно крикам осла. Я безмолвно прокричался в бильярдной и не в силах больше этого стерпеть вылетел прочь во двор. Решительным и злостным шагом я направился к лавке – зеленая листва сливалась перед моим взором с ближайшими кустами орешника. Я с негодованием плюхнулся на скамью, что одиноко стояла под огромным дубом – гнев так и грозился вот-вот вырваться наружу.
– Вот дьявол! – прошипел я, тяжело дыша, – дьявол! – крикнул я в пустоту, погрозившись кулаком в никуда, – какой позор! Какой кошмар! За что? За что спрашиваю, на мою голову сыплются одни неприятности?! Кто посмел наслать на меня проклятие?!
Я в отчаянии схватился за голову, ярость обуяла меня пламенем, что вспыхнуло и быстро потухло, оставляя после себя лишь бессилие и обреченность.
– Проблемы? – послышался приятный бархатный голос.
Я вздрогнул от неожиданности и, обернувшись, увидел на другом конце скамьи кузину Филиппу. Она сидела величественно и степенно, попивая вино из фужера, ее элегантное платье облегало ее стройную талию.
– Филиппа? Ты следишь за мной?
– Это ты пришел сюда, Милон, я заняла данное место раньше тебя, – спокойно ответила девушка, делая глоток вина и при этом смотря далеко вдаль.
– Извини, выходит я тебя даже не заметил, – вздохнул я поглощенный собственной безнадежностью.
– Что произошло? – спросила она, приподняв одну бровь.
Вся ее стать и облик выражали небывалое спокойствие, которое действовало на меня лучше любого ромашкового чая. Неожиданно для себя я нашел в ней доброго друга, которому можно излить все свои обиды и горести, от нее так и веяло способностью к сочувствию и состраданию.
Хотя может тогда мне лишь так показалось ввиду нестабильного психического состояния.
– Этот осел! – выпалил я со всем презрением, на которое только был способен, – чертов осел сбежал, я потратил на него все отложенные деньги, а он просто решил стать свободным животным и бегать по полянке видите ли! – я вновь погрозил кулаком в пустоту с криком, – не всем в этой жизни дозволенно делать, что вздумается, чертов Оскар! Я живу в крохотной комнатке, будучи единственным наследником рода, меня окружает посредственная и тесная обстановка, а тетушка Филиция унижает меня постыдными подозрениями, ведет себя крайне неприлично, называя меня «солнышко» и просит «быть душечкой»! Какая я ей к черту душечка?! А на совете она меня вообще по заднице шлепнула, нормально?! Все относятся ко мне, ни во что не ставя, будто я не глава клана, а мальчик на побегушках! А я, между прочим, закончил высшую Академию восьмого Совета в Рахатске и мне пророчили блестящее будущее! Эта Роберта подставляет