– Тебе там удобно? – издевательским тоном поинтересовался он. – Если нет, можешь сесть на диван.
Нервно сглотнув слюну, я поспешила послушаться, неуклюже просеменив к кожаному монстру, и присев на самый край, сложила на коленях руки, крепко сцепив пальцы в замок. Марк не спешил, наслаждаясь сочетанием вкусов сигары и элитного алкоголя.
– Выглядишь отвратительно, – наконец, он нарушил молчание.
И это была чистая правда: красные глаза от слез, темные круги под ними из-за апатии и постоянного недосыпа, нечесаные волосы, сухая кожа, обгрызенные ногти. Против воли, от несправедливости и обиды по моему лицу побежали слезы. Меньше всего я думала о том, чтобы ему понравиться, и он не имел никакого морального права осуждать меня! Не после того, что он сделал!
– Не реви, – скривился он. – Сопли на кулак позже будешь наматывать.
Я закусила губу, чтобы снова не расплакаться, старалась совсем не дышать, купирая рыдания на самих подступах, чтобы не дать этой твари лишнего повода поглумиться надо мной.
– Такую даже в темноте трахать противно.
И все-таки я разревелась. Сидела перед ним на диване и рыдала, спрятав лицо в ладонях, не смея покинуть кабинет, да и знала, что мне этого никто не позволит. Мой мучитель дал мне некоторое время выплеснуть горечь унижения в слезах. И когда я успокоилась, полностью обессилев, он сказал:
– Мы можем продолжать так, как начали в тот вечер, но, можешь мне не верить, трахать орущую и плачущую женщину не всегда бывает приятно. Можно иногда, но не постоянно. Нет, если ты настаиваешь, то остановимся на этом варианте. Но я предлагаю следующее: я трахаю тебя как хочу, где хочу и куда хочу, а ты терпишь, можешь даже пытаться получать удовольствие. Взамен я дам тебе относительную свободу перемещения по дому, саду. Тебе привезут твою одежду, косметику и все, что надо. Я даже разрешу тебе продолжить учёбу, возможно дистанционно… Тут я подумаю. Что скажешь?
– Отпусти меня, – говорю тихо, без всякой надежды.
– Понял, значит, первый вариант! – хмыкает подонок.
– Нет! – кажется, я вскрикнула. Я не выдержу еще одно насилие, я не смогу. Тело заныло при воспоминании о той адской боли. – Нет, я согласна.
– Отлично! Умная девочка, – он продолжает ухмыляться.
Он сказал, что разрешит мне учиться, сколько же он планирует держать меня у себя?
– Когда ты отпустишь меня, – решаюсь