– Вот и ладненько, – потушила конфликт та из девиц, что не робкого десятка. – Сейчас воду разольем, воску накапаем, как раз полночь и настанет!
Только вот почему-то я сама все делала, а не они. И воду в многострадальный тазик наливала, и свечку над водой держала, а три трусихи столпились за моей спиной, нервно погромыхивая каменными ступнями в лаптях.
В конце концов их мандраж передался и мне, и в тазик я заглянула уже с замиранием сердца.
Заглянула и привычно ничего не увидела.
– Пусто, – с малой толикой разочарования сообщила я.
– Может, тебе в девках куковать на роду написано? – съехидничала одна.
– В бабках Ежках! – огрызнулась я, и девица сбавила форс.
– Надо было заранее подсуетиться, я вон волосок добыла! – похвасталась другая. – Теперь уж точно он привидится, никуда не денется. Закон такой есть: что гадание в полночь покажет – тому и быть!
– А ты всмотрись лучше, может быть, твой суженый светловолосый! – толкала меня в бок каменным кулаком бойкая троллиха.
«И зачем я во все это ввязалась? – подумала я. Действительно еще привидится, потом ночь спать не буду. Или сбудется что еще страшнее, тогда до конца дней точно не засну!
– Ты промеж воска смотри, не просто так, – увещевала меня троллиха, и куда денешься от этого огромного кулака.
Я всмотрелась.
– Хм… Волосы темные, кажется, – нервно комментировала я увиденное, потому что в водной глади и вправду что-то замерещилось…
– А вот и рожа всплыла, против… – мою фразу оборвали на полуслове.
– Яддуш-ш-шка-а! – В воде отразилось бледное ненавистное рыло.
– А-а-а-а-а! – завопили девки и дали деру, задрав сарафаны выше бедер для скорости, только ветер между булками свистел. Спустя пару секунд от девиц осталась одна дыра на том месте, где когда-то была дверь, теперь только ржавые петли понуро держали обломки дерева.
Я же крутанулась вокруг своей оси, хватая со стола кастрюлю и одновременно задевая тазик с ворожбой. Вода вылилась прямиком на мою одежду, промочив до подштанников.
– Ты что не спиш-ш-шь? – змеей прошипела я.
– У меня к тебе тот же вопрос! – парировал Кощей-младший. Я изображала из себя партизана, упорно смотрела на бродившего по ночам, не желая отвечать, но взглядом требуя от него полного отчета. Первым сдался Костик.
– Спал я до того, как…
– Чего как? – не поняла я.
– Да заходили тут какие-то, чуть скальп не сняли.
«Ай да девицы, ай да молодцы, к самому Кощею в покои проникли. Как самого не утащили – непонятно. Видать, батьку его побоялись», – сообразила я.
– И что ты на кухне забыл?
– Есть хочу-у-у, – проныл Костик, да так, что у меня жалостливую слезу вышибло. Вместо того чтобы убояться орудия убийства, то есть кастрюлю, злодей сунул в нее нос и голодно обнюхал на предмет еды. Внутри было пусто.
И