– Ты, главное, про оружие не забудь, нам все сгодится, что найдешь, – вырвала меня из задумчивости лиса. – Вещиц много утеряно, начиная от палицы-убивалицы, щита абсолютной защиты, шапки-незримки, мертвой и живой воды, яблочек наливных, заливных и моченых, ну и кончая богатырскими срамными латами, с которыми на любовном фронте сражаются, санями самоходными, сапогами скороходными да конями булаными. В общем, много чего из богатырей высыпалось, когда Кощей их бил. Что попадется из списка – все бери! Не тебе, так другим сгодится!
Я, пропустив половину лекции, согласно закивала.
Ох и хитрая бестия досталась мне в помощницы! С такой выиграть отбор будет раз плюнуть. Если только Кощей не подкачает и обещание свое выполнит не испугавшись.
***
Из черного замка я сбежала рано вечером, до начала комендантского часа. Полночь еще не наступила, а у палатки лекаря-херопрактика стояла очередь в три вилюшки из закутанных в черные плащи фигур инкогнито. Видать, на восстановление девичества очередь. Увы, мне по противоположному вопросу и леший здесь не помощник.
Стражи, голодно сглатывая слюну, смотрели на бродящие по двору в ожидании лесного шарлатана фигуры и не замечали ничего вокруг.
Поэтому, легко миновав все посты, я свободно зашагала по склону горы в компании парящей следом скатерти-саможранки, ведя на веревочке подросший домик.
Избушонок, отъевшись на злодейских харчах, подрос так, что теперь размером больше походил на доброго теленка и в дверь не пролезал.
Однако в нем обнаружилась удивительная гуттаперчивость бревен. Домик, собранный без единого гвоздя, мог самопроизвольно собираться и разбираться, а также менять местами стены. В разобранном состоянии он представлял из себя пол в юбочке из соломы, с растущими снизу курьими ногами, дымящую печку и кучку бревен.
Чтобы шастать по Черному замку, баба-ягский домик пересобрался в продолговатую избу и теперь еще больше был похож на сундук. Разве только окон прибавилось. Еще немного – и я смогу, хоть и скрючившись, но залезть внутрь, а пока и так сойдет.
К сожалению, далеко уйти не удалось, на полдороге меня догнал запыхавшийся и злой, как сто чертей, Кощей. Лицо злодея не было искажено ни малейшей искрой желания, это оказалась привычная маска ярости.
Вздохнув, я зашагала дальше. Потерять невинность будет сложнее, чем я думала.
– Яддушка, а Яддуш-ш-шка, – ехидным голоском вопросил Костик, – а почему у тебя такие большие уши?!
«Ну началось», – подумала я, сразу сообразив, кто лазил по светелкам и нарвался на переодетого Серого, что меня, лежащую в постели с головной болью, изображал. Волчик вполне правдоподобно завывал: «Ой, моя головушка!»