И прямо злился люто. Его жуткие зенки порозовели. Как будто кровью налились. Он шипел и дёргался. И натужил все свои жилы. И стал выглядеть ещё старее на лет так двадцать пять. Он, казалось, даже поседел. Хотя у него имелось немного волос. Он прямо смотрел на пленного. Колыман ужаснулся. Он задёргал руками и ногами. И жаждал врезать ублюдку. Но не мог. Его крепко держали верёвки у бревна. И он не мог ничего поделать. Он ощутил в себе силы. Но всё же слабость давила. И голова ещё кружилась. Но он крепко сжал кулаки. И прямо глянул на безумного орка. И посмотрел на свою бедную жену. Та изводилась, полулёжа на телеге. Её пятая точка оголена. И все орки весело на ту смотрели. И, казалось, жаждали потискать сочную сельчанку. И так и есть. Но ждали распоряжений главного орка Нахальчун Влука. Тот же стоял возле пленного. И готовил что-то жуткое. Он редкий выродок и головорез. И у него уже созрели идеи. Он умело мучил своим ожиданием пленного. Тот же пускал слюни и глотал свою собственную кровь. И во рту пересохло.
