– И я тебя.
Она вешает трубку. Снова не рассказала ей о своей задумке… Не то чтобы мне было стыдно, но старушка в поисках любви – повод для шуток. Беззлобная насмешка, как над ребенком, который повторяет за взрослыми или мужем, отправленным в супермаркет.
Вернувшись за стол, я бросаю взгляд на печальный список холостяков. Сейчас он кажется такой ерундой. Мои мысли заняты Карлой. Я пытаюсь думать о других вещах – твидовых пиджаках Базиля, бывшей жене Петера, – но это бесполезно, поэтому я успокаиваюсь и позволяю себе вспомнить внучку.
В памяти возникает маленькая Карла: копна кудряшек, коленки в ссадинах, сжимает руку сестры. А вот она уже юная красавица в выцветшей футболке «Гринпис». Слишком худая, зато задорно улыбается и в глазах огонь.
А потом я вижу Карлу, лежащую в гостиной у Мэриан. Изможденная, бледная, борется с раком из последних сил.
Нет, зачем я вспоминаю ее такой? Карла никогда не выглядела слабой – искорка в ее глазах горела до последнего. Даже за несколько дней до смерти она подтрунивала над плачущей старшей сестрой.
Добрые люди из социальной службы привезли для Карлы специальную кровать, собрали ее в два счета и уехали – я им даже чаю не успела предложить. Центром гостиной отныне был не телевизор, а кровать с нежно-персиковыми бортиками и серым пультом регулировки высоты. И вот мы с Мэриан стоим в дверях комнаты, а Лина сидит в кресле рядом с сестрой. Это кресло так потом и не передвинули.
– Ты невероятная, – шептала Лина со слезами на глазах. – Невероятная и такая смелая, и…
Тут Карла с поразительной легкостью пихнула сестру в плечо.
– Да хватит уже. Если бы я не умирала, в жизни бы от тебя такого не услышала. – В хриплом и слабом голосе слышен смех. – Никак не привыкну, что ты со мной такая милая. Даже скучаю по тем дням, когда ты отчитывала, что я трачу жизнь впустую.
– Я такого никогда… – вздрогнула Лина.
– Да ладно, шучу я.
Лина замялась и поерзала в кресле, на что Карла драматично закатила глаза. К тому времени я уже привыкла к ее лицу без бровей.
– Все, дальше без шуток, – обещала Карла.
Она взглянула на меня и Мэриан, затем потянулась к Лине – ее пальцы были слишком бледными на фоне загорелой кожи сестры.
– Вот теперь точно серьезно. – Клара прикрыла глаза на миг. – Скажу кое-что важное. Помнишь, когда ты вернулась из универа и мы отправились в поход? Ты тогда сказала, что управленческий консалтинг изменит мир, а я только посмеялась в ответ. А потом мы спорили о капитализме, помнишь?
– Помню.
– Зря я тогда смеялась. – Карла сглотнула и сморщилась от боли, пересохшие губы дрогнули. – Надо было сказать, что я горжусь тобой. Ты меняешь мир, в каком-то смысле – делаешь его лучше, и миру нужны такие люди, как ты. Гони в шею надутых стариков и бери дело в свои руки. Открой свою фирму, как планировала. Помогай людям. И пообещай, что моя смерть тебя не остановит.
Глаза Лины наполнились слезами. Плечи затряслись.
– Лина, ну, прекращай уже. – Карла качается головой. – Вот,