– Со мной все будет хорошо, не волнуйся, – отпуская меня, говорит она твердо. – Молодец, что решила съездить. Ты заслужила отдых.
В глазах у нее снова слезы. Я так давно не видела ее карих глаз ясными и без синяков. Мэриан всегда была красавицей. За ней вечно увивались мальчишки, а девочки копировали ее прическу. Глядя на нас с Уэйдом, можно было только удивляться, в кого она такая. У нее такая же золотистая кожа, как у Лины, а медовому оттенку волнистых волос позавидует любой парикмахер-колорист. Но на ее лице появились новые морщинки, уголки губ опустились вниз, а ноги в лосинах стали худые-худые. Я не хочу бросать ее на два месяца. Не могу, и все.
– Перестань! – Дочка догадалась, о чем я думаю. – Я в порядке. И Лина будет рядом! – Она улыбается, на миг становясь прежней Мэриан – озорной и решительной. – Должна признаться, я и не думала, что ты убедишь Лину остаться на целых два месяца в непосредственной близости от ее ужасной матери.
– Она не считает тебя ужасной матерью. И это была ее идея!
– Да ладно тебе…
– Говорю тебе, Лина сама предложила! – протестую я. – Но я тоже считаю, что вам на пользу провести время вместе.
Мэриан улыбается, но уже не так весело.
– Да, мам, спасибо. Когда вернешься, мы уже наверняка помиримся и все станет хорошо.
Даже в самый горестный час Мэриан остается оптимисткой. Я целую дочь в щеку. Все-таки мы приняли верное решение. Жизнь семьи Коттон забуксовала, и нам всем не помешает небольшая встряска.
Добравшись до вокзала в Дардейле, я не могу поверить глазам: доктор Петер, добрая душа, привез на школьном микроавтобусе весь наш Деревенский Дозор. От Хэмли сюда путь неблизкий, так что я очень тронута. Бетси со слезами на глазах протягивает мне записку с номером ее домашнего телефона («Вдруг у тебя не записан»). Черт возьми, зачем я бросаю родной Хэмли?! Я смотрю на доктора Петера, Базиля с британским флажком на лацкане твидового пиджака и Лину, стоящую чуть в стороне, худую и осунувшуюся, и моя решимость возвращается.
Наше решение правильное. К тому же мне почти восемьдесят – когда еще пускаться в приключения, если не сейчас?
Лина провожает меня до купе и просит попутчиков помочь мне с чемоданом в Лондоне. Мы обнимаемся на прощание, и, едва она выходит на платформу, поезд трогается.
Я машу друзьям, и вот Йоркшир уже ускользает вдаль. Поезд мчит сквозь поля в Лондон, и я чувствую внезапный прилив жизни, бодрость духа, азарт и воспрянувшую ото сна надежду.
7. Лина
Мама живет в доме на две семьи на Нижней улице. Ее дверь голубая с медным молоточком.
Некоторое время я стою на крыльце, но все же достаю из кармана бабушкин ключ – свой я забыла в Лондоне. Такая забывчивость, конечно, по Фрейду.
Неловко входить в дом без приглашения, но еще более странно стучаться. Хотя полтора года назад я бы открыла дверь не задумываясь.
Открываю