Я тебя расколдую. Оксана Волконская

меня закончились. И вместо них началась икота. Потому что – ик – я, кажется, в самом деле назвала грозного чернокнижника попугаем, и он – ик – действительно стал попугаем.

      – Демоническая воронка, – наконец изрек стоявший рядом и до сих пор глупо открывающий и закрывающий рот Ларс. – Ну ты и ведьма, Касси! Как ты это сделала?

      Тьма, если бы я знала! А, может, я просто телепортировала отсюда Рейстлина, а на его место попугая? Надежда, конечно, слабая, но можно я хоть немного поверю в чудеса?

      – Ой! – продолжал удивляться тем временем Ларс. – Я снова могу говорить нормально. Цветы исчезли.

      Лучше б они оставались! А вот попугай исчез! Но не тут-то было! Попугай продолжал что-то стрекотать, и все чаще стали слышаться отдельные слоги. Видимо, грозный чернокнижник приспосабливался к речевому аппарату птицы. Наконец он смог произнести полное слово.

      – Идиотка! – и даже в голосе попугая слышались ядовитые нотки Рейстлина. А я что? Я икаю и всей душой страстно желаю, чтобы он стал человеком. Не то чтобы он в таком облике хуже, просто в качестве человека он точно будет держаться от меня подальше. А птицу надо каким-то способом расколдовывать.

      – Что молчишь? – процедил сквозь клюв попугай. Не знаю, как ему удалось, но даже в таком обличье Рейстлин Кинстер продолжал оставаться вредным и высокомерным чернокнижником. И неимоверно бесить меня!

      – А что говорить? – скривилась я. Спасибо, Рейст, именно твой поганый характер и помог прийти в себя. Так держать, чернокнижник! – Ты сам недвусмысленно дал понять, что я свои силы не контролирую. При этом продолжил меня доводить. Соответственно… сам виноват? – и добавила к этому выводу добрую и ласковую улыбку. Такую, что Аларис обреченно вздохнул, а попугай уточнил:

      – То есть как расколдовать ты не знаешь?

      – Вот видишь, какой ты умный, – согласилась я. Я не издевалась, честное слово. Просто запал кричать на него и спорить сошел как-то на «нет». Извиняться почему-то тоже желания не было. А говорить о чем-то с ним нужно было. Вот и…

      – Пр-р-рекрасно, – напирая на р, ответил попугай, то есть Рейстлин. – Лар-рс, собирайся, едем домой. А ты, ведьмочка, предупреди своих, что вечером заеду. С тобой этот вопрос решать бесполезно, чую.

      Прекрасный вывод, чудесный, просто замечательный. И плевать, что от него почему-то стало обидно. Он прав, я действительно не смогу ему помочь. А задерживать его здесь – дать нам лишний повод поругаться. Куда уж больше? И куда хуже?