Меня остановили не слова про шанс, а упоминание чешуи, это-то тут при чем?! Я же не рыба!
Замерев в дверях, я пораженно обернулась. Не двинулась ли тетка умом? Может, все здесь, в этом городе, ненормальные?
А женщина спокойно подошла и, мягко отняв у меня дверь, прикрыла ее.
– Не нужно это тебе! – уже спокойно, с добротой в голосе сказала женщина. – Никто и ничто не стоит того, чтобы потерять себя! Пойдем напою чаем, да одежду тебе кой-какую необходимо подобрать. А то срам-то какой!
Кажется, лавочница окончательно убедилась, что я двинулась умом, и решила говорить со мной, словно я душевно больная.
– Ты хоть что-нибудь умеешь делать?
– Не знаю… – ошалело ответила я, увлекаемая за собой доброй женщиной.
– Ну хотя бы шить мы тебя научим, и то хлеб. Все лучше, чем на улице себя продавать. Ума не приложу, как могло такое случиться! Что подобная тебе оказалась на улице одна-одинешенька! Без семьи и защиты! Да еще попасть в руки этого!
Я тоже не понимала, но приходилась мириться с жизненными обстоятельствами, пока не разберусь в происходящем.
Подбородки лавочницы продолжали возмущенно трепыхаться все то время, пока, закрыв от посторонних взглядов, она вела меня в подсобное помещение.
«Мерзкая хитрая девка! Как она меня ловко обманула! Всё-таки попался!» – Была первая связная мысль в сведённом яростью мозгу.
Даже смотреть на нее без красной пелены бешенства на глазах не могу, а вспоминать без желания убить, тем более.
Я стоял на каменном мосту в разорванной рубашке, капая кровью из разодранных на груди ран и источая все уничтожающее бешенство. Вопить словно дикий раненый зверь я перестал всего минуту назад.
Какие-то городские жители, сунулись было на мост, но завидев меня передумали идти на противоположный берег.
– Совсем напился! До бешенства! – был их дружный вердикт и прохожих как рукой смахнуло.
– Жениться бы ему, остепенился! – Пожелала мне какая-то торговка на прощанье и юркнула в переулок, от греха и меня подальше.
Улицы опустели, город стих и замер.
Нехорошие новости, вроде лорда Диллана Данделиона в очередном приступе ярости – это такая вещь, которая в городе разносится подобно чуме.
Я криво ухмыльнулся, и как безумный загоготал, глядя на полную луну. Уж слишком отвратительной шуткой судьбы показалась мне вся эта ситуация.
Да, я отпрыск знатнейшей семьи, к тому же наследник, должен был давно обзавестись парой. Но только вот ни на одну из этих столичных кривляк мой дракон даже не встал, не говоря уже о том, чтобы расправить крылья.
Столько лет десятки, нет, сотни девиц всех возрастов и их мамаши вели на меня изощренную брачную охоту! Ни одна не смогла надеть на меня супружеский ошейник. Среди самых титулованных и желанных женихов Лондона я слыл крепким орешком. Неуловимым и недостижимым для сковывающих свободу уз Гименея, и вот я попался, как последний