Она резко села на кровати, пропитанное влагой от волос полотенце тяжело скатилось на пол.
«Боже, сколько сейчас времени? – подумала Алиса и потянулась к телефону, светящемуся в темноте маленьким зелёным огоньком, сигнализирующим об окончании зарядки. – Ещё нет и двух часов ночи, надо ложиться дальше спать. Пить очень хочется».
С этими мыслями она встала с кровати и направилась на кухню – налить себе стакан воды. Алисе не хотелось включать свет, чтобы не спугнуть сон, но ей всё же пришлось щёлкнуть выключателем, чтобы отыскать в почти полной темноте питьевой кран. Как только сработало электричество, с боковой стены с оглушительным в ночной тишине грохотом упали чёрные пластиковые часы; из них вылетели две пальчиковые батарейки и с шумом покатились по полу. Стрелки ни на секунду не прекращали движение, и механизм как ни в чём ни бывало продолжал издавать монотонные тикающие звуки.
Глава 4
Время
Алиса проснулась с тяжёлой головой и лишь спустя пятнадцать минут изнуряющей внутренней борьбы смогла подняться с кровати, с неимоверными усилиями оторвав от подушки лицо, казалось, сросшееся с ней в единое целое. Обычно ранние подъёмы давались ей достаточно легко, даже учитывая, что последние пять лет первопричиной их была необходимость ехать к половине девятого утра на другой конец города для последующего выполнения должностных обязанностей, которые невозможно достоверно отобразить ни в одной должностной инструкции.
На протяжении всего срока трудовой деятельности она то и дело возвращалась к размышлениям об истоках возникновения общественного строя, в котором восемьдесят процентов людей работают не на тех местах, на которых их способности могли бы раскрыться в полной мере, а на тех, куда их смогли пристроить друзья-знакомые-родственники. Понимание абсурдности системы при этом никак не помогало в борьбе с нею, но неплохо отвлекало от душевных терзаний