шороху. Она прикончила зверски семерых охотников из пятнадцати. И лихо улетела восвояси. Те, кто выжил, бежали от страху три километра. И толком ничего не смогли объяснить. Они твердили лишь, что дикий вихрь схватил судью и бросил на деревину… И тот, мол, сразу скончался бедолага… И все молились за его душу… Ещё, мол, нескольких охотников сильно расплющило… Их тоже бросало лихо. И прямо у них всё сразу сломалось и позвонок и рёбра. И голова разошлась жутко… Кое-кто из охотников даже помешался. Ведьма подсобила, показав некрасивые рожицы. Его имя Прохобун Шершавец. Он старый охотник. Ему семьдесят три года. Он много видел, но такого ужаса ему даже не снилось. Его тело нескладное. Ноги колесом. Рожа дурная. Глаза узкие, цвета влажного сена. И теперь тот находится в психушке. И там смотрит в одну точку… И боится даже собственной тени. Просто жуть. Ведьма же Мюри Пелла мигом улетела, как исполнила всё так, как хотела. И смеялась ещё долго. И пугала лихо, бегущих наутёк охотников. Многие им не верили, что, мол, они видели ведьму и всё такое. И просто смеялись над ними. Но всё же охотники опростоволосились ещё раз так десять. И никак не могли взять волка-оборотня. Тот лихо ускользал порой чуть ли у них не из-под самого носа. И, казалось, момент удара и пленения близок. Но матёрый волк и сам о себе справлялся. Он пригубил уже больше ста охотников, пока бродил по окрестностям разных аббатств, селений и городов. И голод лютый, и жажда крови, и неуёмная жажда величия его вела и манила. Он уже ощущал свою мощь и силу. И та лишь крепчала. Волк-оборотень в образе Дугласа выказал красивую позу на небольшом пригорке. Он потянулся чуть вперёд. Глаза янтарные ледяные дикие сияли ярко. И прямо блестели порой в темноте. Он облюбовал дурным взглядом пустынную узкую дорогу. И бегло глянул на свои следы. И те слегка заметало. Пасть приоткрыл клыкастую. И чутко принюхался. Он тихо зарычал. Но тут же усилил свои рёвы.
– Ррррррееееееееее…, – зарычал и завыл волк, – Вввввввоооооуууууу, – лихо завыл зверь.
Ветер свистел. Мело круто и дико. Матёрый волк-оборотень уставился прямо на огни небольшого, но уютного аббатства «Доброго папы». Глаза хищные блеснули. Он вытянул свои мощные мускулистые высокие ноги. Из когтей показались острые, большие, опасные когти. Уши острые навострил. Прямо на макушке. И смотрел бешено вперёд, где мелькали замысловатые огоньки. Жажда крови звала за собой. Волк облизнулся. Вид прямо помешанный. Мысли томили и путались. «Какого дьявола я здесь брожу как буйный шакал. Я на него похож. Я схожу с ума в этой шкуре. Но она меня обольстила… Мюри Пелла взяла меня за рога… И прямо в постели, когда мы трахались. Мы зажигали пылко и страстно. Мы были оголены. И пьяны сильно. Но я был пьян её красотой. Какое у неё шикарное тело. И грудь большая. И попка сочная и аппетитная. Она неверотяно сексуальная. И я поддался её чарам. Я не мог иначе… Никто бы не смог отказаться от любви с ней. Вот же сучка сексуальная
