Нобелевская премия. Роман. Ирина Селиверстова

«художнику-ювелиру», как он представил Лизу сотрудникам, большой пакет с разнокалиберными янтарными бусами производства Калининградской фабрики, и попросил сделать из «этих скучных ниток интересные и современные украшения». Ошалевая от собственной наглости, Лиза приняла пакет – отказываться от заказов было не в ее правилах, к тому же внутренний голос подсказывал, что шеф просто натырил янтарь с завода, где, видимо, ранее трудился неизвестно в качестве кого, и теперь хочет под видом организации собственного производства тупо перепродавать камни. А потому вряд ли действительно нуждается в новых моделях ювелирных изделий – они ему требовались только для видимости. Оставалось обговорить сумму – судя по золоченому офису и тяжелым перстям янтарщика, деньги у него имелись немалые, и можно было оценить свою работу по максимальному тарифу.

      Она назвала сумму, втрое большую, чем планировала изначально. «Десять тысяч!» И приготовилась к бою – но янтарщик без всяких разговоров кивнул. Только спросил:

      – Аванс – 50 процентов?

      С трудом сдержав радостное удивление, Лиза утвердительно качнула головой – она вообще не рассчитывала на какой-либо аванс.

      – Ашот, деньги достань, – обратился шеф к помощнику, который тут же извлек из сейфа увесистую долларовую пачку, и принялся отсчитывать баксы.

      – Ой, что вы, я имела в виду рубли! – непроизвольно вырвалось у Лизы, хотя уже на середине этой фразы она попыталась зажать себе рот обеими руками. Янтарщик взглянул на девушку с брезгливым любопытством, пожал плечами и снова позвал Ашота:

      – Деревянные у нас есть? Дай ей пять тысяч рублей…

      Лиза всегда потом краснела от стыда, когда вспоминала этот случай. Вместо того, чтобы гордиться свой честностью, испытывала мучительное смущение от собственной тупости и коммерческого непрофессионализма.

      Зато проблему с изготовлением «опытных образцов» новых ювелирных изделий из янтаря она решила виртуозно: купила на рынке кучу копеечных браслетов, сережек и подвесок, и заменила во всей этой бижутерии стекляшки на янтаринки – используя для крепления эпоксидную смолу, сохранив оригинальный дизайн побрякушек и не парясь по поводу их очевидного несовершенства. Всё тот же внутренний голос подсказывал, что этот дизайн ничуть не покоробит эстетических чувств заказчика-янтарщика.

      Так оно и вышло.

      Когда она принесла плоды своего труда, янтарщик долго и с удовлетворением разглядывал их, позвав Ашота для проведения полноценного всестороннего анализа художественной ценности разложенных перед ним произведений искусства. Оба довольно цокали языками, некоторые из «образцов» даже смотрели на свет и под конец признали их безусловное совершенство. Но окончательно выдохнуть Лиза смогла, только когда получила оставшиеся пять тысяч – рублей, разумеется.

      ххх

&