Я сделала это или нет? – думала Полина, спускаясь по крутой лестнице, будто с палубы в трюм корабля. – Я ударила его или мне это показалось?
– Всего хорошего, – пробормотала она, проходя мимо Джорджа.
– До свиданья, миссис Батурин, – приветливо отозвался хозяин. – Надеюсь, мистер Смит пребывает в добром здравии?
Фраза звучала издевательски, и Полина подумала, что мужчины, пьющие за столами пиво, знают уже о том, что случилось в комнате наверху, и сейчас, проводив ее взглядами, побегут в полицию, все, толпой, во главе которой будет Джордж с кружкой в руке.
Не ответив, Полина вышла на ослепительно светлую улицу, освещенную будто не солнечными лучами, а пламенем атомного взрыва. Глаза перестали видеть, и на одном только ощущении пространства Полина дошла до машины, опустилась на заднее сиденье и сказала:
– Поехали, Харви.
Когда машина миновала последний дом Селборна, Полина открыла лежавшую у нее на коленях сумочку, достала пепельницу и выбросила на дорогу. Удара она не услышала, не было и звона бьющегося хрусталя, Харви ехал быстро, далеко впереди показались башенки железнодорожной станции.
Куда я? – подумала Полина, неожиданно обретя способность мыслить трезво и оценивать не только сделанное, но и предстоявшее. – Что я делаю? Тело сейчас обнаружат. Никто, кроме меня, в номер не поднимался. Орудие убийства лежит рядом с трупом. Зачем я выбросила вторую пепельницу, если отпечатки мои – на первой? Через полчаса вся полиция в округе будет поднята по тревоге. Я не доеду до Лондона, меня снимут с поезда на первой же крупной станции.
Макс наймет лучших адвокатов, и они отыщут множество смягчающих обстоятельств. Помутнение рассудка. Паранойя. Меня могут даже в тюрьму не посадить, но чем сумасшедший дом лучше?
Макс будет приходить ко мне и плакать от жалости, а я не смогу ему ничего объяснить, потому что ничего объяснить невозможно. Кадарос больше не появится, зачем ему появляться, если правосудие свершилось, душа вернулась туда, где ей положено быть, расследование закончено, потому что завершился круг?
– Спасибо, Харви, – сказала Полина, когда машина остановилась на маленькой круглой привокзальной площади.
Харви вышел, чтобы достать чемодан, а Полина выходить не торопилась, сумочка ее после того, как она выбросила пепельницу, казалась невесомой, в ней, должно быть, и кошелька не было, конечно, она оставила кошелек в секретере, все наличные деньги и кредитную карточку, как же она купит билет, и, наверно, она специально так поступила, подсознание лучше знало, что делать…
– Харви, – сказала Полина, – поставьте, пожалуйста, чемодан. Я… кое-что забыла. Мы возвращаемся.
– Хорошо, миссис Батурин, – бесстрастно сказал Харви.
Возвращались они по другой