– Дюймовочка! – в изумлении воскликнул Кротишон, разглядывая во все глаза миниатюрную красотку. – И как она сюда попала!
Над головой у них зияла дыра: видимо Дюймовочка провалилась в неё. Верхний слой земли в этом месте сильно истончился, он давно хотел уплотнить лопатой, да всё лапы не доходили.
– Какая она красивая! – Кротишон склонился над изящной девочкой, как заворожённый любуясь её лицом.
– Красивая-то красивая, – озабоченно сказал папа Крот, вспомнив вчерашний эпизод – но что нам теперь с ней делать?
– Давай отвезём домой, – предложил Кротишон, – а там видно будет!
Папа Крот почесал в затылке. Внезапно возникшая проблема казалась не такой простой на первый взгляд. Если она сбежала от банкира то значит её уже ищут кры-сы, состоящие у него на службе. И рано или поздно найдут, если не спрятать как следует. Как следует папа Крот мог спрятать, что даже не найдут не только кры-сы банкира, но и парагвайские ондатры из тайного бюро сыска президента. С другой стороны – если они придут к нам, а они точно придут рано или поздно, отдадим Дюймовочку, может кредит скостят в качестве вознаграждения.
– Хорошо, – согласился папа Крот, – а там видно будет.
Положили они Дюймовочку на заднее сиденье и отвезли в нориллу.
Когда они её внесли в комнату все кротовье семейство сгрудилось вокруг Дюймовочки, рассматривая крошку во все глаза. Первый раз в жизни они, что называется, вот так наяву увидели невесту самого богатого чела… то есть Крота в их кротовьем мире. Папа Крот вкратце рассказал, что случилось.
И правда, было на что посмотреть. Мало того что Дюймовочка была очень красивой, хрупкой, миниатюрной девочкой, занявшей первое место на конкурсе красоты среди Дюймовочек, – с длинными стройными ножками, с нежным свежим цветом лица, гибкая, как стебель лотоса, изящная, как статуэтка Банграя, так ещё для полного драйва одета в дорогое, эксклюзивное, от лучшего кротовьего дизайнера Крот Валентайна модное светлое платье в синий горошек, туфельки из натуральной кожи с высоким изящным каблучком, от не менее модного кротовьего сапожника Крот Лабурдена, который шил обувь всем дамам богатых кротовьих семейств.
– Какая красавица! – всплеснула руками мама Кротиха! – Как картинка прямо из телевизора!
– У Кротшилта – губа не трактор, – саркастически поддакнула средняя дочь – умная начитанная Кротишенка, учившаяся на первом курсе в кротовьем женском колледже, которая даже читала выдающегося кротовьего учёного Кротоштейна, написавшего какую-то мутную теорию крото-относительности, которую никто не понимал, но смысл был таков, что все здравомыслящие Кроты относительны друг к другу, как звёзды на небе; даже он сам временами сомневался, что в ней есть чего-то ценного для научного мира.
– Скажешь тоже, – фыркнула старшая сестра.
– Цыц! – шикнул на сестёр Кротишон, пристально