– Конечно, постараюсь! – заверил ее Мухамед. – Но что ты переживаешь, Лена, ведь все хорошо, он прислал деньги. Приедешь, и он сам все тебе расскажет.
– Да, теперь все хорошо… – вздохнула она. – Ладно, спасибо тебе. Буду звонить в посольство.
– Я тебе советую лучше съездить туда, по телефону много не узнаешь.
– Почему?
– Ведь дело касается денег.
– А, ясно… Сегодня же и поеду.
– Да не торопись, отдохни… Приезжай к нам с Самиром… Я ему приготовил подарок.
– Спасибо… Ему давно никто ничего не дарил, – призналась Лена. – Как-то не до этого было.
– Бедный ребенок… – протянул Мухамед. – На кого он стал похож, Лена? Такой красивый, как ты?
– Как Ариф, – усмехнулась она. – Ничего себе, красивый. Любит блондинок.
Мухамед захохотал:
– Такой маленький любит блондинок?! Сколько ему теперь?
– Три года.
В кухню вошла Инна. На голову она накрутила розовое полотенце, халат на груди придерживала рукой – не успела завязать. Она вопросительно подняла подбородок, словно интересуясь, кому звонит Лена. Та губами изобразила имя «Мухамед», и Инна поняла. Присела за стол и стала лениво перетирать полотенцем волосы, сонно глядя на Лену.
– Ну ладно, – сказала та, прерывая какой-то бесконечный рассказ. – Мы ведь увидимся, тогда обо всем поговорим.
– Так у кого ты живешь? – спросил он.
«До чего все арабы любопытны… – подумала она. – Прямо национальная особенность!» А вслух сказала:
– У подруги, мы вместе учились.
– Я ее знаю?
– Не знаешь.
Инна внимательно посмотрела на нее и сказала очень громко:
– Скажи этому типу, что я его ненавижу заранее.
Та испуганно замахала рукой и сказала в трубку:
– Мухамед, я звоню в посольство.
– Вечером сообщи, как поговорила, – попросил он. – Ты будешь дома?
– Да-да, пока.
Она бросила трубку и злобно сказала:
– Я отвыкла от этих арабских штучек!
– А что такое?
– Любят поболтать обо всем на свете, только не о том, что важно для тебя… Помощи не дождешься, а вот на добрые советы они все щедры!
– Я бы с удовольствием поговорила с этим типом сама, – небрежно заметила Инна. Она скинула мокрое полотенце прямо на пол и отбросила его подальше босой ногой. Видно было, что она очень устала и с трудом держит глаза открытыми. Зевнула, поморгала загнутыми ресницами (блондинка она была настоящая, но ресницы и брови у нее тем не менее были черными) и посоветовала: – Давай-ка ляжем спать…. После что-нибудь придумаем…
– Нет, ты иди, а я не могу, – засуетилась Лена, копаясь в потрепанной записной книжке. – Теперь звоню в посольство, потом поеду туда… Господи, только бы деньги пришли!
–