– Башня Скорби? – переспросила я уже в, пропавшую за пологом, спину.
– О-о, – задумчиво протянула старая цыганка. – Это самая знаменитая тюрьма империи.
Она высыпала пепел из мундштука, в стоявшую рядом металлическую пепельницу, набила трубку свежим табаком и закурила.
– Ее построил дед нынешнего императора и сажал туда всех, кто смел противиться ему, – продолжила свой рассказ Шаваро, выдыхая табачный дым. Игуми и Гвен заткнули носы, карлица даже отвесила матерчатый вход в фургон, чтобы он мог проветриваться.
– Он посадил туда так много народу, – как ни в чем не бывало продолжала цыганка. – Что все уже сбились со счета, люди стали забывать, за какие грехи их туда сажали. Просто если тебе не посчастливится можно было быть пойманным и брошенным туда. В один прекрасный день император швырнул в Башню свою молодую жену, которая якобы возлегла с другим. Я помню тот день…
Тут Шаваро умолкла и снова затянулась, а мы втроем с открытыми ртами продолжали смотреть на нее. Частенько Шаво баловала нас байками, но все по мелочи, всякими легендами да сказками. Казалось, она жила еще в древнее время, когда по земле и правда бродили драконы, которых она встречала лично. А история с заточенной императрицей произошла чуть ли не сотню лет назад!
– Это ж сколько ей лет-то? – шепотом спросила у Игуми, на что получила толчок в бок и выразительное, как у вскипающего чайника, шипение карлицы.
– Тихо! Она такая старая, как… помет дракона… – тут Игуми многозначительно покосилась на меня. – Ну, или как твои шуточки. Лучше помолчи, а то Шаво собьется и забудет, что говорила.
– Царица была так прекрасна, – цыганка снова выдохнула кольцо табачного дыма и продолжила свою историю. – Золотые волосы царицы развевались на ветру, словно атласные ленты. Она рыдала, просилась, но никто не внял словам бедной женщины. Ее швырнули в ту яму, которую с тех пор так и прозвали Башней скорби и слез, так жалели люди молодую императрицу. Император же не сжалился даже тогда, когда в темнице у его жены родился сын. Не хотел он слышать о том, что его наследник растет в аду среди преступников и убийц. Изменницу с выродком он и вовсе не хотел видеть.
– Какая жуть… – прошептала Гвен, за что тоже получила толчок в бок от карлицы.
– Но однажды небеса разверзлись от сильного грома и молний. В тот день император праздновал новую свадьбу. Люди считали – сами боги были против такого греха, ведь никто не знал – умерла ли первая жена правителя. Гости съехались во дворец со всех земель и, невзирая на непогоду, веселились в имперских палатах. В один миг свод Башни треснул, подобно скорлупе, и оттуда вырвался дракон. Говорили – он был прекрасен: златокрыл и величественен, словно знал – мир принадлежит лишь ему одному. Он вырвался из тьмы к свету и разрезал грозовые облака, разгоняя тьму, укрощая ветер. Он нес в руках тело