– А ты откуда знаешь? Вы с ним любовники?
Миранда качает черноволосой головой.
– Я много чего знаю, Лола. Просто предупреждаю тебя. Правило Агентства о запрете отношений играет Элиасу на руку. Девушка расслабляется, сближается с ним, под каким-то предлогом приходит к нему домой, спускается в подвал, а дальше уже не может ему отказать.
«В моем доме имеется симпатичный подвал… Я не шучу».
Я исхитряюсь сделать глоток воды, потому что в горле совсем сухо, и мне становится сложно изображать равнодушие.
– Почему не может?
– Потому, – Миранда опять добавляет в голос ложной интимности, – что тогда он ее сдаст как нарушительницу правил. А у самого Элиаса иммунитет, ему ничего не будет. Девушка заплатит Агентству крупный штраф, а может и вовсе с работы вылететь, и Элиас спокойно подберет себе новую любовницу.
Да ну. Бред. Чисто бред. Не верю.
– Что, Николь и Джемма – я называю имена суперпопулярных моделей, с которыми Элиас работал – тоже его жертвы?
Внезапно отзывается не Миранда, а Пенелопа, ее соседка.
– Нет. Они из очень влиятельных семей. Из Элиаса сделали бы фарш даже за попытку их склеить. Так что с Николь и Джеммой он сыграл честно. А теперь использует их имена как прикрытие для таких девушек, как ты.
– То, что он тебя выбрал, – вмешивается Миранда, – значит, что шансов как у модели, у тебя мало. Агентство не пожалеет о твоей потере. А реально перспективных девочек, уход из бизнеса которых станет громким скандалом, Элиасу не дают.
– Элиас – брат владельца агентства, тот разрешает ему развлекаться, – Пенелопа методично вбивает гвозди в гроб моих иллюзий.
Нет, так просто я не сдамся. Не поверю этим поганым лживым сучкам.
– Чем докажете? – похоже, вопрос все же звучит резче нужного, и я быстро накалываю кусок рыбы на вилку, хотя вряд ли почувствую сейчас хоть какой-то вкус.
Миранда заявляет:
– Могу дать тебе телефончик. Шейла Максвелл, знаешь такую? Хотя она вряд ли захочет распространяться обо всем пережитом с незнакомкой вроде тебя.
Дурацкий разговор. Более, чем дурацкий. Ужасный. Хуже, чем дохлая крыса в тумбочке.
Надо держать лицо, потому что, если я сорвусь, повышу голос, заплачу или просто уйду, это доставит им ни с чем не сравнимое удовольствие. А потом начнется коллективная травля.
Такие разговоры что-то вроде инициации. Своя ты или не своя. Выдерживаешь ли ты давление или ты слабачка, на которой можно ездить.
Я улыбаюсь одними уголками рта.
– Спасибо, что рассказали мне местные новости. Приятного аппетита.
– Не за что. Приятного!
Дальше я жую механически, не чувствуя вкуса еды. Шейла Максвелл ушла из индустрии на взлете карьеры, когда, по общественному мнению, ее ждало блестящее будущее. Звезда журналов, билбордов и вечеринок – она не дошла всего ничего до лучших мировых подиумов.
Шейла Максвелл значится в послужном