– Круто! Спасибо, Лера.
– Идем.
Мы вернулись в каминную. Мишенька и Анечка терзали леопардовую шерсть голыми ягодицами.
– Сколько можно? Как кролики! – пробормотала я. – Так-то я не осуждаю, конечно.
– Молодость. Гормоны, – вздохнула Лера. – Я люблю их. Они мне напоминают о жизни.
– Что? Напоминают?
– Да. Я ведь бессмертна. Я – кукла. Я не могу умереть. Мертвые не умирают.
– Это… метафора? – осторожно спросила я.
– Нет. Это факт жизни, – выражение Лериного лица никак не изменилось.
Затем Лера внезапно схватила нож для колки льда и полоснула себя по предплечью. Рана раздвинулась, и сквозь тонкую, почти прозрачную пленку я увидела провода, трубочки.
– Ад. Так не бывает! – меня чуть не стошнило.
– Бывает.
– И что теперь?
– Ничего, – Лера достала из сумочки лазерный брелок, посветила на место разреза, и он затянулся.
– А мозг?
– У меня нет мозга, – сказала Лера. – Мой мозг лежит в хранилище, в ванной с биораствором. В моей голове только транслятор. Пойдем, я тебя с Малышкой познакомлю.
– Кто это?
– Увидишь.
Я так и не поняла – отчего Лера мне столько внимания уделила. Почему она мне все это рассказывала? Словно услышав мои мысли, она задумчиво пробормотала:
– Даже не знаю. Устаешь от постоянного напряжения. Знаешь. Без тела гораздо легче. Нет дрожи в руках, колени не подгибаются. Голова не болит. Ну и врать легче. Мы ведь все вранье… точнее вы.. Вы вранье телом переживаете. От этого – рак, искривления всякие, кисты… Фу. А у меня нет рака и не будет. Теперь я чиста. Я – чистая мысль. Понимаешь? Эмоций нет, конечно. Только из памяти. Но иногда почему-то надо забекапиться об кого-то. Понимаешь?
– Понимаю, – машинально сказала я. – Фокус с рукой меня впечатлил. Я допускаю, что это протез.
– Перестань. Ты должна это понять. Ведь твой мозг тоже лежит в коробке, в сейфе у начальника. Да?
– Что?
Она расхохоталась.
– Прости. Я пошутила. Не пугайся так.
Мы подошли к небольшому строению во дворе.
– Не пугайся, – голосом Данаты Лавиновой произнесла Лера и нажала на кнопку. Дверь отъехала. Пахнуло зверем и страхом. Адреналин. Запаха сена не было.
Я осторожно последовала за стуком Лериных каблуков.
Малышка оказалась гиеной. В темноте сарая был большой вольер, и она там бегала. Увидев нас, гиена подбежала к прутьям, виляя хвостом и улыбаясь. От нее пахнуло гнилым мясом. Я отступила.
– Боишься? – Лера оглянулась на меня и стала искать в моих глазах признаки страха.
– Нет. Она ж в клетке.
– Она пахнет убийцей.