В мыслях я все еще прокручивал те странные события, что происходили со мной, казалось бы, несколько секунд назад. Я поднял руку и, ухватившись за упругую кожу щеки, коснулся своего лица. Это мое лицо – подумал я, и опустил руку обратно. Сколько эмоций скрылось тогда в моем слабом после катастрофы теле.
Вдруг мне захотелось подняться и пойти. Я зашевелился и свесил ноги. Услышав шорохи кровати, Роб тут же обернулся и с объятиями побежал ко мне. Драматичная картина создавалась тогда на глазах медицинской сестры.
Друг спрашивал меня о моем самочувствии, а я в головокружительном состоянии фокусировался на стрелках часов, что были в трех метрах от меня. Мимо моих ушей пролетали разные вопросы, но я их тогда нисколько не замечал. Я продолжал наблюдать, как зрение пазлами собирает передо мной картинки. И тогда мне захотелось взглянуть на белую стенку, затем на часы, вновь на белую стенку и на часы и так несколько раз. Секундная стрелка часов нервно бороздила триста шестьдесят градусов. Остановив внимание на ней, мне стало казаться, что она замедляет свой ход. И это будто бы давало мне несколько раз подумать одну и ту же мысль и довести ее по множеству сценариев до логического завершения.
И тут, словно огненной струей чего-то сверхъестественного, мне прилетает мысль. И мысль не простая, а долгожданная. Такая мысль, которую я жду давно и все никак не могу найти. Вернее, не мог. Теперь это как мяч, который на последних минутах футбольного матча влетает в ворота и решает исход игры. Обычный мяч изменяет в футболе счет и эмоции тысяч болельщиков – обычные пара взглядов на часы и белую стенку вызвали из бездонных глубин моих мыслей то, что революционно изменило всю мою последующую жизнь.
Я увидел сон. Неудивительно, что я не сразу это понял. Ведь мне никогда не доводилось видеть сновидений. Наверное, это был кошмар – предположил тогда я. Мне еще многое предстояло пережить. Однако этот день был первым, и я не забуду его никогда. Этот день принес ясность. Он открыл мне глаза в тот новый удивительный мир, что дарит нам наше воображение. Я бы даже сказал: «закрыл мне глаза»
Мне не терпелось донести новость своему другу. Он, конечно, в течение всего того времени, что я находился в душевном ликовании, пытался спросить меня о самочувствии, но моя застывшая гримаса не давала ему ответов.
И тут я воссиял перед ним. Как будто не было никакой автокатастрофы. Что тут говорить – я с места подскочил. За мной следом Роб, то ли от удивления, то ли рефлексом. И медсестра, что наблюдала нас у двери, всей массой своего тела разложилась на рядом стоящий стол: «Господи, ожил!».
– Ты не представляешь, что я видел, – озадачил друга я.
– Хочешь сказать, что тебе доставляет удовольствие быть сбитым многотонной машиной? – Шутливо, слегка прищурив глаза и повернув голову немного в сторону, спросил Роб.
– Да нет! Мне снился кошмар! Я видел сон, Роби!