– Я и пью, чтобы не чувствовать, – отмахнулась Анна.
– Хорошо, когда почувствуешь что-то грандиозное, сообщишь, – Ольга легла на покрывало.
Анна Шовинская еще немного посмотрела по сторонам, словно оценивая древний пейзаж, затем легла рядом с подругой.
– Ольга, что-то в мире закручивается нехорошее, недоброе, ветер пахнет или войной, или смертью, а ты дрыхнешь. Сейчас нам всего лишь по двадцать лет, так? – неожиданно заговорила Анна.
– И что с того? – отозвалась Оля.
– Нас, наверное, и не будет уже, но наши дети должны пережить что-то страшное.
– О чем страшном можно думать в наше спокойное время, когда мы так молоды? – возмутилась Ольга.
– О приходе к власти какого-нибудь черта или дьявола, например…
В этот момент одинокая тучка закрыла солнце, и окружающий мраморный мир мигом поблек.
Ольга вскочила с покрывала.
– Да ну тебя, Шовинская, нагородила, ей-богу! – и сердито побежала к морю.
Когда Ольга нырнула, Анна закрутила черный хвост на голове и сняла очки. Сиреневые глаза устало смотрели вслед подруге.
– Я это чувствую, Оль.
Небо темнело очень быстро, наливаясь, словно спелый инжир. Особенно покупаться не удалось, и подруги засели в маленьком кафе с античной обстановкой. За окном начал тарабанить косой холодный дождь, стало неуютно…
– Анька, может, ты ведьма? – спросила Ольга.
– С чего бы вдруг, – Анна растерялась.
– Ведьмы все очень красивые, как, например, ты. И глаз таких я ни у кого больше не видела, да и чашки с тарелками другие студенты-медики взглядом не двигают. Бед не пророчат…
Анна рассмеялась и дотронулась до живота.
– Толкается? – Ольга насторожилась и поставила стакан с соком на стол.
– Все в порядке, – отозвалась Анна.
– Вот скажи мне, нормальные первые дети шевелятся на третьем месяце?
– Нет, – улыбнулась Анна. – Она у меня очень способная девочка, да, Олесик? – еле заметным движением Анна погладила живот.
– Ну, с чего ты взяла, что это девочка!?
– Она так решила и сообщила мне, – Анна непонимающе воззрилась на подругу.
– Пусть так, – примирительно согласилась Ольга. – Про отца так и не расскажешь?
– Нет.
В твердости «нет» сомневаться не приходилось, и Ольга, вздохнув, стала допивать сок, а дождь за окном лил все сильнее и сильнее…
Отец Георгий нервничал, он мерил уверенными шагами светелку и ждал. Руки по привычке теребили широкий расшитый кушак, которым подпоясаны были его светлые длинные одежды. С минуту на минуту должен был появиться отец Владимир, молодой такой, но уже посвященный во многие таинства и знания. Георгий остановился у скамьи, сел и глубоко вздохнул. Как раз в этот момент открылась дверь в горницу. Высокий молодой человек в рясе вошел в обитель Георгия. Сделал шаг к нему навстречу, наклонился и поцеловал протянутую руку.
– Не надо слов, Володя, –