Время шло, а его все не было. Солнце красиво опускалось в море. На улицах стали появляться местные жители, они неторопливо расхаживали по нагретой солнцем мостовой и, завидев друг друга, непременно останавливались, чтобы перекинуться парой слов. Пара слов постепенно перерастала в дюжину, потом в пару минут, и бывали случаи, что домой они возвращались уже только под утро. Первым не выдержал РоМ:
– Я есть хочу…
– Все хотят…
– Ну, если все хотят, то давайте поедим. Неизвестно еще, сколько Блок будет бродить по городу.
– Подождем еще немного…
– Ну, вы ждите, а я пока стол накрою и порежу там все…
– Ага, тебя только и посылать стол накрывать – половины еды сразу исчезнет. Сиди здесь, чтобы тебя видно было…
– Ну, кусок хлеба я могу отрезать себе? Или это тоже запрещено?
– Кусок хлеба отрежь и всем тогда неси…
– Вот это уже другой разговор… я мигом…
РоМ исчез в номере и ровно через минуту появился на веранде, держа в руках большой поднос, на котором лежали четыре огромных высоченных бутерброда. Тинки гордо посмотрела на всех:
– Ну, что я вам говорила? Его нельзя посылать за едой… – и довольная потянулась за бутербродом.
РоМ хлопнул по ее протянутой руке:
– За глаза говорят только невоспитанные люди. Немедленно извинись…
– РоМ, прости меня, пожалуйста…
– Ладно уж…
– Теперь можно мне взять маленький кусочек хлеба?
– Теперь можно…
Тинки схватила огромный бутерброд и, закрыв глаза от наслаждения, стала уплетать его за обе щеки. Вскоре все было съедено, а Блок так и не возвращался. Свит стоял, облокотившись на железные перила:
– Если через час не объявится, то пойдем искать – городок бандитский какой-то, и всего можно здесь… – он не договорил.
Из ванной комнаты послышался очень осторожный шорох, и все сразу же напряглись. РоМ быстро встал за открывающейся дверью, Свит укрылся за шкафом, а Тинки демонстративно уселась посреди комнаты в кресло. Дверь распахнулась, и темная фигура сделала шаг в комнату.
Это был Блок, его сразу же узнали. Он прошел обутый на веранду, и Тинки не посмела сделать ему замечание. Блок первым делом взял свой бутерброд и принялся жевать – его ни о чем не спрашивали, так как прекрасно знали, что сейчас с ним разговаривать бесполезно. Теперь РоМ на законных основаниях стал собирать на стол, а Тинки и Свит ему усердно в этом помогали. Вскоре на веранде